Один

Вечером за ужином развеселившийся Димка принялся подначивать Минтая.

– Слушай, Юрьич, а когда ты нам «дипломат» свой покажешь? Открой, а? Продемонстрируй содержимое. Может, у тебя там и не деньги? Может, ты от нас тайну какую скрываешь? Нехорошо, а?..

Вообще-то, тема чемодана с наличностью была у нас под негласным запретом – очень уж странно реагировал Минтай на любые намеки, касающиеся его «дипломата». Но после прогулки на свежем воздухе, после разговоров о скорой вылазке в город Димку несло:

– Слушай, а может, ты шпион вражеский? Диверсант! И это благодаря тебе все наше население в зомби превратилось? А себя ты как-то обезопасил – поэтому не обратился, ну и мы с тобой заодно… А?! Все одно к одному получается! И не потому ли ты веришь, что заграница нам поможет? И деньги свои бережешь…

Встревоженная Катя всячески сигнализировала, чтобы Димка заткнулся. Минтай сидел бледный и угрюмо ухмылялся, ковыряя стол вилкой.

– Ну чего молчишь? – наседал Димка. – Покажи, что там у тебя в чемодане?

– Деньги, – ответил Минтай.

– Ну врешь же!

– Там деньги. Мое выпускное пособие. Я его заработал. Треть в баксах, треть в евро, треть в рублях. Еще вопросы есть?

У Минтая дергался глаз. Это был плохой признак.

– Хватит вам, – сказал я. – Брэк. Брэк!

– Да я что? Я ничего! – Димка повернулся ко мне. – Я просто не понимаю его привязанности к этим бумажкам. Может, он знает больше нашего? А, Юрьич? Знаешь ли ты, дорогой друг, что-нибудь этакое, чего мы не знаем?

– Заткнись, – буркнул Минтай.

– Ребята, перестаньте, – подала голос Катя. Она встала, засуетилась, начала торопливо собирать посуду. Я свою тарелку ей не отдал – не доел еще. Еда для нас стала главным удовольствием, и мы старались растянуть его подольше.

– Разведи их, – шепнула мне Катя, прижавшись горячей грудью к моему плечу.

Я и сам понимал, что разговор этот надо прекращать. Только драки нам не хватало! Но Минтай на удивление спокойно держался, так что я предпочел не вмешиваться, дабы не подливать масла в огонь. Расчет мой оказался верным – вскоре Димке наскучила его забава, и он опять заговорил о скорой вылазке в город и о своих ожиданиях.

В избе было жарко – как всегда под вечер.

Таня уже возилась в своем углу, отгороженном занавеской, – ко сну, что ли, готовилась, хотя, вроде бы, рано еще было. Катя гремела посудой на кухне – была ее очередь дежурить. В комнате уже стемнело, и мы сидели впотьмах – берегли последние свечные огарки и остатки соляры, залитой в керосиновую лампу. Я видел, как посматривает на меня Оля, и понимал, чего она ждет.

– Пойду, подышу воздухом, – сказал я и неловко выбрался из-за стола.

– Я с тобой, – тут же поднялся Димка.

Протестовать было бы глупо.

Мы, отперев все двери, вышли на свежий воздух, встали около столбика, оставшегося от давным-давно сгнившего забора. Я смотрел в сторону леса и реки – там было уже совсем черно. Димка повернулся лицом к кровавому западу – должно быть, планировал скорую вылазку в город.

Я так и не понял, зачем он решил составить мне компанию. Мы даже парой слов не перекинулись.

А потом появилась Катя.

– Не поднимайте больше эту тему, – сказала она, поглядывая на окна.

– Какую? – спросили мы с Димкой одновременно.

– Про чемодан. Вы не понимаете, как сильно это задевает Мишу. Вы не знаете… – Она осеклась.

– Ну расскажи нам тогда, – сказал Димка. – Объясни дуракам.

– Да я и сама всего не знаю…

Я едва сдерживался, чтобы не накричать на этих двоих, чтобы не погнать их прочь. Я ждал встречи с Олей; она хотела о чем-то со мной поговорить, возможно даже попросить о помощи – а тут эта парочка… Что им не сиделось дома?

– Пойду погуляю вокруг, – пробурчал я.

– Постойте, – тихо сказала Катя. – Послушайте. Эти деньги сводят Мишу с ума.

– Откуда у него ум? – фыркнул Димка.

– Я не шучу! – Катя возвысила голос, но испугалась, взглянула на окна и опять зашептала:

– Он украл их. Какие-то махинации с закупками через министерство обороны – я не знаю подробностей. Чемодан – это только малая часть. Основные деньги – то ли миллионы, то ли миллиарды – остались на счетах. Миша мог бы их вытащить. И он боится, что за ним придут – или те, у кого он украл деньги, или те, кому он помогал их украсть.

– Какие, к дьяволу, деньги? Мир рухнул в тартарары вместе с банками и счетами!

– Миша в этом не уверен. Он уже не может адекватно воспринимать реальность. Иногда ему кажется, что все это устроено только лишь ради тех денег. Он пугает меня. И мне его очень жалко. Почти каждую ночь ему снятся кошмары. Поэтому я и говорю – хватит над ним издеваться! Оставьте в покое его чемодан!

– Ладно, ладно. – Димка поднял руки. – Мы все поняли: Минтай псих. Еще немного, и он окончательно съедет с катушек. Спасибо, что предупредила. Теперь я должен как-то забрать у него пистолет.

– Забери, – согласилась Катя. – Если однажды ему почудится, что за его «дипломатом» кто-то пришел… – Она покачала головой. – Его нужно лечить, пока он не свихнулся.

– Или же его надо убедить, что за этими деньгами никто и никогда не придет, – сказал Димка.

– Я пробовала.

– И что?