Одичалый мир

— Ты словно сметаной отожрался, подбородок белый как снег, а всё лицо — коричневое!

— Потемнеет, — отмахнулся Викентий Петрович, — главное, чтобы человек был хороший. Верно, Антоха?

— Это точно, — живо поддержал его тот. — А ты как, надолго… в наш мир или как?

— А это как Бог подскажет. Виктор где?

— С Ниной шалаш утепляет.

— Это правильно. Женщине в интересном положении необходимо тепло, — кивнул Викентий Петрович.

— В каком положении? — не расслышал Антон.

— Ну, она же интересная женщина, — спохватился Викентий Петрович. Сам того не желая, он едва не выдав чужую тайну. Хотя, какая тайна, скоро свой живот Нина не от кого не скроет.

— Да, тётка она классная, — с почтением шлёпнул губами Антон. — Но Янка моложе, — с неким вызовом добавил он.

— Да кто ж спорит! — хохотнул Викентий Петрович. Он, по-дружески, хлопнул по спине Антона и пошёл сквозь лагерь. Оглядел незаконченные строения. Нахмурился. Ведь осталось крыши застелить и можно новоселье отмечать. Чуть-чуть не хватило времени. Жаль. Теперь все брёвна на забор уйдут. Но что делать, это сейчас важнее.

Ночь в разгаре. Дымятся угли в затухающих кострах. Из палаток доносится сопение и храп. Кроме выставленных постов, почти все спят. За день люди сильно умаялись. Работали на износ. Темп на гране человеческих возможностей. Ведь надо быть не только строителями, но и тренироваться, как гладиаторы. Даже Гурий, постоянно доказывающий, что лучший способ ведения военных действий это дипломатия, а не лук и стрелы, и тот овладел дубиной. Он научился отмахиваться ею достаточно прытко от разящих тычков тупых концов копий. Метод тренировок Викентий Петрович избрал достаточно жёсткий. Не увернулся, получай во всю дурь. На первых порах было много травм и даже весьма серьёзных. Затем, возросшее мастерство свело все эти мелкие неприятности почти на нет. Особая гордость для Викентия Петровича это его два вертящихся тренажёра с цепями, летающими на различных уровнях. Вскоре он решил к цепям приделать топоры, чтобы «жизнь мёдом не казалась». Он обоснованно посчитал, что именно в смертельной опасности оттачивается настоящее боевое мастерство. Несказанно удивляет Виктор. У него какое-то безумное свойство организма. Он учится невероятно быстро. Условные рефлексы закрепляются на уровне безусловных.

Викентий Петрович неслышно приблизился к шалашу. Он словно слился со скалой, наблюдая, как слаженно работают Виктор и его удивительная женщина с грацией дикой кошки. Нина подносит охапки сена, а Виктор прутьями прижимает их между основными балками, стараясь, чтобы стебли ложились вертикально крыше. Что-то они сегодня завозились. Очевидно, день был насыщенный, до придела. Лезть в общую палатку им не хочется. Они полноценные муж и жена. Викентий Петрович недавно провёл обряд венчания.

Виктор слегка замедлил движения, словно почувствовал взгляд и действительно, говорит:

— Что замер, Викентий Петрович?

— Зови меня Виком, — усмехнулся Викентий Петрович.

— Божий знак получил? — Виктор обернулся и улыбнулся вовсю ширь лица. Он увидел белые щёки и подбородок своего друга.

— Ой, что это с вами? — уронила сено Нина.

— На тропу войны вступил. Борода может в колючем кустарнике запутаться, — пошутил Викентий Петрович.

Нина оценивающе оглядела его:

— Я думала, вы старше.

— Это плохо?

— Забавно.

— Значит, Вик, — Виктор похлопал его по жилистому плечу.

— Меня так в спецназе называли. А ты как почувствовал, что именно я подошёл? — любопытствует Викентий Петрович.

— Просто понял и всё. Хотя, — задумался Виктор, — ночная цикада на дереве замолчала, значит, кто-то её спугнул. Шагов не слышал. Так бесшумно в лагере можешь передвигаться лишь ты.

— А если это был враг? — с некоторой иронией спросил Викентий Петрович.

— Агрессии не ощущал. Одно лишь нахальное любопытство, — улыбнулся Виктор.

— Чудесно. Наконец-то ты становишься настоящим профи.

— Учителя хорошие, — не думая льстить, обыденным тоном произнёс Виктор.

— Нет, здесь что-то другое… хотя и учителя первоклассные тоже, — с самодовольством сказал Викентий Петрович и попытался по привычке пригладить несуществующую бороду.

— Когда уходишь? — Виктор в упор глянул в глаза Викентию Петровичу и неожиданно невозмутимый спецназовец почувствовал дискомфорт, словно его вывернули наизнанку и швырнули как тряпку. С таким взглядом он в жизни ещё не сталкивался. Даже у тигра он проще.

— Завтра под вечер, — Викентий Петрович с немалыми усилиями выдержал его взгляд.

— Кроме тренера ещё будешь брать людей?

— Нет, с Николаем мне проще. Другие мешать будут.

— Как знаешь, — Виктор закрепил ещё один пласт сена.

— Уютный шалаш, получается, — вздёрнул подбородок Викентий Петрович, — почти как юрта.

— На одну комнату, но большую, — с сожалением хмыкнул Виктор.

— С милым рай и в шалаше, — тоскливо вздохнула Нина.

— Как разгребём дела, с забором закончим, в первую очередь вам дом построим.

— Это по блату или как? — ухмыльнулся Виктор.

— По положению, — Викентий Петрович многозначительно глянул на Нинин живот, и женщина смущённо прикрыла глаза пушистыми ресницами.