Одержимый

– Я знаю, в последнее время возникли некоторые трудности. – Он смотрел на вдову. – Он не хотел, чтобы его жалели. Вы знаете Саймона. Он бы хотел, чтобы его помянули как должно. Так что давайте осушим лишний бочонок пива.

Люди начали расходиться, и я заметил, как многие полезли в карманы и сумочки за мобильниками. Словно только что вышли из приземлившегося самолета. Я заметил одного мужчину с ногой в гипсе и царапинами на лице. Направился к нему, но меня опередили два господина с серьезными лицами. Один держал в руке блокнот. Копы. Я повернулся и зашагал в противоположном направлении, по гигантскому лугу, который напомнил мне о поминках Энни, когда сотни людей собрались, чтобы отдать ей последние почести после трагической гибели в море. К тому времени уже не осталось надежды, что титанические усилия отца по поиску Энни сотворят чудо, хотя бы позволят найти тело.

Люди двинулись к автомобилям. В одном из ближайших тупиков я увидел потрепанную зеленую «хонду» с креплениями для лыж на крыше.

Эрин Колтран почтила похороны своим присутствием.

Глава 11

Я думал, Эрин нажмет на педаль газа, как только увидит меня. Действительно, она начала поднимать стекло. Потом перестала, посмотрела на меня сквозь темные стекла солнцезащитных очков, вроде бы размышляя, как ей поступить.

– Садитесь, – коротко приказала она, определившись с решением.

Мы уехали в молчании. Толпа ей не нравилась, особенно эта. Наконец она остановила «хонду» у одного из надгробий с короткой надписью «Фриски».

– Я вижу, что на кладбище вы предпочитаете уединение.

– Как вы узнали, что этот коп едва не убил ту девушку из Малайзии?

Я сам проделывал этот трюк достаточно часто, чтобы понять, что она набирала в поисковой строке «Гугля» мои имя и фамилию.

Сунул руку в нагрудный карман. Нащупал маленькую фотографию. Может, она могла оживить память Эрин. Но с другой стороны, Энни могла мне привидеться, и оживлять было нечего.

Я оставил фотографию в кармане. А потом, не видя в этом вреда, рассказал Эрин историю Аравело с самого начала. Несколько моих друзей работали в Центральной больнице Сан-Франциско, куда свозили пациентов со всего города. Они частенько давали мне наводки, если сталкивались с чем-то таким, что могло вызвать общественный интерес, но понять и объяснить случившееся было по силам только журналисту с медицинским образованием.

– Так вы врач? – спросила Эрин.

– Я не практикующий, не имеющий должной квалификации, отставший от жизни выпускник медицинской школы.

– Значит, врач.

Она улыбнулась, казалось, не шевельнув губами. Сняла очки, которые скрывали темно-карие притягивающие глаза.

Я объяснил, что мои друзья-врачи обратили внимание на приток молодых женщин-азиаток, больных СПИДом. Не вызывало сомнений, что все они – проститутки. Оставалось только узнать, где они работали. Как выяснилось, бордели рекламировались в местных газетах под видом массажных салонов, саун, эскорт-служб. Я позвонил в одну такую службу, и мне дали адрес в Сансет-Дистрикт. А уж там принялся за работу. Опросил нескольких проституток, включая Эзлину Хатимар по прозвищу Маргаритка. Всех их доставили из Вьетнама и Малайзии, и проституцией они зарабатывали на будущую свободу.

– А почему они не обратились в полицию? – спросила Эрин.

– Их услугами пользовались несколько копов, и они не знали, кому можно доверять.

– Гребаная полиция, – отвернувшись, пробормотала Эрин.

– Я сам собирался пойти в полицию, но события нас опередили. Я вернулся в бордель, чтобы кое-что уточнить, попал туда сразу после того, как патрульный Аравело избил Эзлину. Не уверен, что она бы выжила, если бы я сразу не занялся девушкой. Ее сутенеры могли и не вызвать «скорую помощь».

– А теперь вы расследуете взрыв в кафе? Собираете материал на новую статью?

Она завела двигатель.

– Куда мы едем, Эрин?

– В Коул-Вэлли. Потом я привезу вас к вашей машине.

Эта была не та Эрин, что убегала из учебного центра. Эта Эрин вела автомобиль легко и уверенно. Точно знала, что делает и зачем.

Она протянула мне шариковую ручку. Одну половину сжевали.

– Что вы можете про это сказать?

– Вы играли ею с енотами.

– Это сделал Энди. Зубами.

Я понятия не имел, кто такой Энди и почему Эрин мне о нем рассказывает.

– Энди покончил с собой две недели тому назад. Они сказали, что он прыгнул с моста. Я бы никогда не подумала, что он способен на самоубийство.

– Кто эти «они», Эрин?

Она покачала головой.

– Энди был вашим бойфрендом?

– Он был добрым и веселым. Он… Двумя месяцами раньше у него… начались жуткие головные боли.

Я заметил, что на заднем сиденье лежат бутылки с водой. Повернулся, чтобы взять две. На сиденье и на полу лежала какая-то одежда, пустые пакеты, смятые листки бумаги. В отличие от Энни Эрин, похоже, не была чистюлей.

– Вернитесь чуть назад, – попросил я, – и расскажите поподробнее.

Не то чтобы меня это интересовало. Просто я понимал, что Эрин нужно выговориться. Вдруг что-то в ее исповеди, я, во всяком случае, на это надеялся, могло помочь мне нащупать связь между Энни и взрывом в кафе, если таковая существовала.

А может, мне хотелось лучше понять Эрин.