Одержимый (сборник)

Гомосексуальность Филиппа ускользнула от внимания обеих матерей. Он ни разу в жизни не встречался с девушкой, но его родители считали, что это нормально: Филипп еще не нашел ту, которая ему нужна.

— Он настолько занят учебой, — объясняла Етта Карлайл, — что у него просто нет времени на женщин. Когда-нибудь все образуется, все будет в порядке. Его сила воли достойна восхищения.

Энн представила себе трогательное свидание одинокой женщины и гомосека под бдительным присмотром сопровождающих их матерей. У нее появилось сильное искушение рассказать матери правду и разрушить идею этого нелепого сватовства.

— Мамочка, пожалуй, мне все-таки придется отказаться. Я только что вспомнила, что обещала Луизе поехать с ней в воскресенье, пораньше, на пробные съемки около озера. И мне не хотелось бы опаздывать.

— О Боже, мы же вернемся в субботу совсем не поздно! Пообедаем в каком-нибудь подходящем заведении и затем пойдем на спектакль. Он окончится к десяти вечера, и мы сразу поедем домой. Я думаю, Филипп с нетерпением ждет встречи.

— Извини, мама, но я правда не могу. Пожалуйста, иди без меня. Я уверена, что втроем вы прекрасно проведете время.

— Прекрасно проведем время? Такой изумительный мужчина, как Филипп, прекрасно проведет время с двумя старыми кошелками? Я уверена, он хотел бы провести его с очаровательной молодой леди вроде тебя.

Энн рассмеялась.

— Две старые кошелки? Продолжай в том же духе, мама! Но я все-таки считаю, что мне не надо ходить на свидания. Во всяком случае, пока не надо. Так что я останусь дома.

Энн уставилась в тарелку, делая вид, что полностью поглощена процессом ликвидации баранины.

Если бы Энн подняла глаза, она увидела бы, что лицо Филлис полно решимости, граничащей с гневом.

— Я уже сказала миссис Карлайл, что приеду с тобой. Мы заказали обед и заранее купили билеты. — В голосе Филлис чувствовалось раздражение, но она старалась сдерживаться.

Энн положила вилку.

— Значит, тебе придется изменить планы, связанные со мной. Никогда не нужно забегать вперед и делать такие вещи, не посоветовавшись со мной:

— Ты всегда отвечала неблагодарностью на мое добро.

Энн задохнулась.

— Это не так, мама. Я действительно не хочу ид...

— Пять минут назад ты сказала, что пошла бы с удовольствием. Что случилось?

— Я не хочу ничего объяснять. — Энн почувствовала, что ее голос начинает звенеть, несмотря на старание вести разговор спокойно. — Мне неприятно, что ты действовала за моей спиной.

— За твоей спиной? Но тебя же здесь не было! Я решила, что тебе не помешает рассеяться, отвлечься от всяких проблем. Извини меня за желание сделать для тебя что-нибудь приятное.

Энн не хотела, чтобы мать чувствовала себя несчастной.

— Мама, я все это ценю, честное слово, но давай прекратим этот спор.

— Кто спорит? Скажи только, ты идешь или нет? И что подумает Филипп?

— Мне нет дела до того, что подумает Филипп! Разваливается моя семейная жизнь, я не знаю, как поступить со своим собственным мужем, так неужели я должна беспокоиться, обидится кто-то из знакомых или нет?

— Энн, у тебя всегда было жестокое сердце, но никогда ты не была невнимательной к другим! Не знаю, что сотворила с тобой жизнь с этим человеком, но ты ушла от него — и слава Богу! Не то было бы поздно!

Ее слова причинили Энн острую боль. Филлис никогда не любила Джо, но так открыто никогда его не осуждала.

— Джо не имеет к этому никакого отношения.

— Давай прекратим этот разговор.

— Прекратим.

— Ну и прекрасно! Тогда я тоже проведу субботний вечер дома. Посмотрю «Золотых девочек». Я каждую субботу смотрю этот сериал.

— Успехов тебе.

Энн взяла посуду и отнесла ее в кухню. Машинально пустила воду, вымыла тарелки, стаканы и столовые приборы. Из столовой не доносилось ни звука. По прежним столкновениям с матерью Энн знала, что, вернись она в столовую, ее взору открылась бы знакомая картина: Филлис смотрит куда-то в пространство и тихо льет слезы. Эта тактика использовалась много раз, с разной степенью успеха. Энн пришлось бы обнять мать, сказать ей несколько ласковых слов, выслушать, с каким трудом она поставила дочь на ноги и как ей сейчас одиноко. Еще больше утешили бы мать слова: «Я пойду с тобой в субботу, пожалуйста, не расстраивайся». Филлис повернулась бы к ней и спросила — не она ли вынудила ее принять такое решение. И Энн промолчала бы, потому что разговор мог увести их еще дальше от правды, и мать советовала бы ей перестать хандрить и поскорее выйти из этого состояния...

Нет, Энн не сделает этого. И вообще, останься она с матерью, они бы каждый выходной ссорились. Мать наверняка продолжала бы попытки свести ее с Филиппом, пока он оставался дома.