Одержимый. Рыцарь Империи

Я вымелся за дверь и едва не влетел с разгона в десятника городской стражи и его бравых подчиненных, стоящих в коридоре и разряжающих оружие.

– О, как раз кстати, – обрадовался я и протянул руки к старшему блюстителю порядка: – Кандалы снимай.

Тот только хмыкнул и выполнил требуемое. Видимо, Кейтлин, выходя, отдала соответствующее распоряжение. Не забыла… Или не стала проявлять мелочность в этом вопросе, не сомневаясь, что никуда я от нее не денусь.

Избавившись от кандалов, я поспешил дальше – вещи свои вызволять. И плевать, что опять без куртки да босиком через всю городскую площадь. Не без портков же…

Напустив на себя самый невозмутимый вид, дескать, мне совсем нехолодно, несмотря на кружащийся снежок, а очень даже жарко, быстро дошел до приземистого здания тюрьмы и забарабанил в обитую порыжевшим от ржавчины железом дверь.

И началась ругань… Тюремщики, уроды, ни в какую не хотели мои вещи отдавать! Заявляя, что им не поступало никаких распоряжений на этот счет. В управу все за соответствующей бумагой посылали. Хорошо отводивший меня на суд десятник подошел, подсобил с этим делом. Прямо-таки выручил.

Добравшись до тюремной кладовой, я спешно вывалил на дощатый стол все из переданного недовольным надзирателем джутового мешка. И первым делом браслет со стихиальными накопителями на левое запястье нацепил. Облегченно вздохнул. А затем, уже не так торопясь, остальными своими вещами занялся. Обулся, куртку надел, амулет с медальоном на шею повесил, пояс с ножом нацепил да бумаги в карман убрал.

– Слушай, служивый, а ты не знаешь, где леди Кейтлин поселилась? – выйдя из тюрьмы и задумчиво покрутив головой, обратился я к десятнику, стоящему у дверей и переговаривающемуся с одним из надзирателей.

– Так в доме градоначальника, где же еще, – обернулся тот. И махнул рукой, на случай, если я не знаю: – Вон тот из белого камня в начале улицы, это он и есть.

– Спасибо, – поблагодарил я. Прикинув на глаз, что пристанище Кейтлин отделяет от «Драконьей головы» всего квартал, что гораздо меньше четверти мили, развернулся и отправился в таверну. Не на улице же мне «Кольцами Воздуха» заниматься?

Менее четверти часа быстрой ходьбы – и я на месте. Приветственно махнув оторопевшему Калвину, пересек зал и взбежал по лестнице на мансардный этаж. Вломился в комнату и, заперев за собой дверь, присел на стоящий у кровати табурет. Не обращаясь за помощью к поганой нечисти, хотя бесовское умение использовать стихиальные энергии мне бы сейчас ох как пригодилось, сконцентрировался. Ауру преобразил. И освободил щупальца-жгутики, позволив им жадно впитывать в себя энергию из полыхающих небесно-голубым колец.

Кейтлин не пожадничала… Столько силы в заклинания вбухала, что при протекании такого ее количества через ауру возникло ощущение, что я весь объят пламенем. Не самые приятные минуты пришлось пережить, прежде чем «Кольца Воздуха» развеялись, а вся энергия из них перетекла в соответствующий сдвоенный накопитель на браслете.

– Фу-х! – шумно перевел я дух, вытирая со лба выступивший пот. Учиться мне еще и учиться! Бес бы с куда меньшим напряжением все это дело провернул… Но все равно приятно, что я сам, без чьей-либо помощи, смог решить возникшую проблему.

«Ну а теперь – в Аквитанию?!» – замер и с ожиданием уставился на меня рогатый, только что суетливо бегавший вокруг.

«Нет, к Кейтлин отправимся! – решительно отрезал я, бросив на этого поганца, так подпортившего мне репутацию у отдельно взятых леди, злобный взгляд.

Бес неверяще уставился на меня. Да тут же где стоял, там и сел. Плюхнулся на зад и потрясенно выдал: «Ну ты и осел… влюбленный…»

«Сам ты!.. Баран тупорылый… – огрызнулся я, наградив нечисть еще одним злобным взглядом. А когда чуть успокоился, холодно высказался: – Чтобы ты знал – все мои поступки мотивированы здравым разумом, а не идут от каких-то там непонятных нежных чуйств. Которых я вовсе не испытываю по отношению к этой стерве ди Мэнс».

«Но проверку-то на влюбленность ты завалил!» – уличил меня в обратном бес.

«Это не имеет никакого значения, – буркнул я, весьма уязвленный замечанием рогатого поганца. И максимально убедительно, так что сам почти поверил в это, заявил: – Я вовсе не из-за того стремлюсь исчерпать конфликт союзом и неразрывными узами брака с Кейтлин, что влюбился в нее, а потому, что выхода у меня иного нет. Иначе и близко бы не подошел к этой обольстительной стервозе…»

Решительно кивнув в подтверждение своих слов, я направился к сундуку, дабы достать из него чистые вещи и отправиться в купальню избавляться от тюремного духа.

– Ну как ты, Стайни? – с участием осведомился перехвативший меня по пути тьер Труно. – Люди говорят, засудить тебя решила невеста-то?

– Да вроде того, – не стал я отбрехиваться и что-то выдумывать.

– И что? – жадно поинтересовался Калвин.

– А! – отмахнулся я от него. – К смертной казни приговорила! – И поспешил дальше, проскакивая мимо отвесившего челюсть владельца «Драконьей головы». Сейчас не до досужей болтовни.