Одержимый. Рыцарь Империи

Спускаться со скалы оказалось ненамного проще, чем взбираться на нее. Но быстрей. Еще до полуночи я оказался в лагере. Тут на меня обрушился буквально град вопросов. Всем интересно было, что там так прогрохотало, что с перевала неподалеку лавина сошла, а мулы аж на колени попадали от страха. Ну и, естественно, вопрошали, что там с драконом.

Но я так вымотался за день, что языком было пошевелить невмоготу. Просто бросил у костра узел с чешуей и взглядом указал на него – сами смотрите, мол. И набросился на еду. Проголодался страшно. Пить-то не так хотелось – снега хватало, чтобы жажду утолить, а вот есть…

С утра пришлось вновь лезть в гору. Не одному уже, правда, – с Гнатом. Чтобы наверняка забрать за раз все ценное с площадки у пещеры. Соответственно и мешков взяли с собой не два, а четыре. Я так подумал, перед тем как уснуть, что если хорошо пошариться по склонам горы, то сыщется еще немало драгоценной драконьей чешуи. Зачем добру пропадать? Да и хвост… Поганец-то этот, бес, вдруг загорелся желанием выкупить у меня ценный трофей. Я, конечно, поначалу ни в какую не соглашался, подозревая какую-то пакость, но потом, когда рогатый всю свою долю от добытого в подземелье посулил… Согласился, в общем. Почти тысяча золотых лишней точно не будет. Да и благодушное настроение, которое сложилось наутро, свою роль сыграло. По факту ведь я совершил так необходимый мне подвиг – поверг сумеречного дракона. Только с весомыми доказательствами возникла небольшая проблема. Но это на фоне свершившегося факта просто сущая ерунда. Можно даже и впрямь, как бес говорит, прикупить у демонов голову сумеречника и заявиться с ней к Кейтлин. Дракона-то я убил? Убил! А то, что притащенная башка принадлежит другому, никакого значения не имеет.

Часть третья

Две с лишним недели занял наш путь назад в Римхол. Может, обернулись бы и быстрее, но тут без напасти не обошлось. Близ перевала-то свирепствовала зима, а ниже, в предгорьях, уже началась весна… Все поплыло-потекло. Жуть, просто жуть. Ручьи-речушки вспухли от талой воды, превратившись в бурные, не преодолимые вброд реки, а идти по лесу стало сущим мучением. Всюду – кап-кап, а под ногами – хлюп-хлюп.

Я просто счастлив был, когда мы наконец до города добрались. Даже стоящих на воротах стражников воспринял как родных, с ходу бросив им серебряный ролдо. Мечтая при этом только об одном – поскорей добраться до таверны, отмыться, отчиститься и налопаться всякой всячины от пуза.

Но сначала, конечно, пришлось повозиться: мешки с драконьей чешуей к себе в комнату перенести, замотанный в полотнище хвост затащить да великанский меч не забыть прихватить… А рыцарские латы я, как и намеревался, Питу с племяшом подарил. После того как мой первейший помощник – бес счел в мешках все до единой костяные пластинки и довел до меня получившийся результат. В смысле, что за время транспортировки ни чешуйки не пропало в неизвестном направлении. Ну а Гната я не стал озадачивать подарками – взял только да заплатил ему десятку золотом в довесок к обещанному. У него же сын жениться надумал, ему на дом деньги нужны.

В общем, все довольны остались. И обещали не подвести меня – отправиться в скором времени со мной в новый поход за сумеречником.

Так что настроение вечером было отличное. Отмылся, подстригся-побрился, одежду чистую надел, поел от души. Что еще нужно для полного счастья? Разве что кубок доброго вина да мало-мальски симпатичная девица.

Недолго думая заказал я целую бутыль красного вина и приманил золотым кругляшом парочку отирающихся у стойки бара девиц из «Игривой кошечки». Отрываться так отрываться. А не ломать голову над тем, куда же нечисть дела драконий хвост! И умудрился же как-то этот поганец сплавить охотничий трофей всего лишь за дарованную ему четверть часа, да так, что я никаких концов не смог сыскать.

Сидеть с девушками гораздо веселей, чем одному. И глупые мысли не гложут, и вообще… Если выразить одним словом – хорошо!

Пребывая в благостном расслаблении, я не сразу отреагировал на громкий гул, волной прошедший по залу, а затем на наступившую тишину. В которой отчетливо было слышно:

– Цок-цок-цок!

С трудом оторвав взгляд от буквально вываливающихся из лифа платья прелестей одной из кошечек, я повернулся в сторону источника непонятного звука. Да так и замер, разинув рот… Когда увидел шагающую от дверей особу в черном кожаном костюме, того же цвета длинной накидке, подметающей нижним краем пол и скрепленной чуть повыше груди крупной фибулой с изумрудом, в широкополой шляпе в тон да с иссиня-черным пером, с короткой рапирой в серебряных ножнах на поясном ремне-цепочке и в высоченных шнурованных сапогах на огроменных каблучках…