Одержимый магией

– Брат мой, – обратился я к нему, – носи это еще чуть-чуть, покуда все служит человеческому обряду.

Но существо не могло или не захотело меня понять. Оно продолжало душераздирающе орать и биться своим изуродованным телом. Я наслал на него глубокий сон, и он забылся прямо там, в треугольнике серых выступающих камней. Мне хотелось помочь обоим, и Полю и тому чудовищу, хотя это совсем не приносило пользы лично мне. Я сам себя убедил, что в данный момент необходимо мое личное вмешательство – впервые – в дела других, для того чтобы дать благополучный исход всему, в том числе и удовлетворению моих интеллектуальных потребностей.

Но даже тогда я уже начал задумываться.

Еще несколько мгновений я рассматривал эту зачарованную землю, затем развернулся и отправился обратно. Надо мной полыхали молнии и гремели раскаты грома. Я вернулся на исходную точку и тут же уловил мысли в голове Ларика. Это были мысли об Авинконете и тех, кому он служил.

Первый проблеск понимания происходящего озарил меня.

Насладившись удовлетворением от проделанной работы, я последовал за процессией до следующей станции. Там я увидел, как произошла трансформация с другой ногой Поля. Это еще больше взволновало меня. Его мозг как и у остальных был во власти дурмана, это убедило меня в том, что он стал жертвой обмана. Хотя я мало знал, чтобы судить о людях, я подумал, что происходящее с ним совсем не справедливо и вовсе не честно, особенно то, что делает Ларик.

Когда мы подошли к следующей станции к уродству Поля добавилось кое-что еще. Один из участников умер. Конечно, он ничего не значил для меня, но в этот самый момент вновь прозвучало слово «Фаней». Я оглядел остальных, ожидая как они среагируют, но реакции не последовало. Конечно, мертвый человек мог отвлечь их от всего остального, хотя слово прозвучало довольно громко, а несколько мгновений спустя повторилось.

А затем еще раз.

Оно стало навязчивым в своих повторениях. Я сжался, затем расслабился и прислушался. Господи! Как глупо предполагать, что кто-то еще может услышать, если это адресовано только мне, мне одному. Где-то в глубине я сознавал, что понимаю его. Потом опять происшествие.

Тело было перенесено, ритуал пошел своим чередом, и Поль опять стал видоизменяться. В тот момент казалось, что все это не столь важно. Изменения происходили со мной, естественно не на том физическом уровне, что с Полем. Во мне быстро нарастали и крепли новые понятия – свободы воли и предопределенности. К несчастью у меня не было времени предаваться размышлениям, мое внимание было целиком поглощено самим превращением: изменился мой разум. Я придерживался негласной, хорошо усвоенной позиции – не вмешиваться в дела других. И я не вмешивался, так долго, сколько себя помню. Я вновь задумался над своей позицией и решил, что настало время исключений.

Мне не нравилось, что происходило с Полем, я не мог больше пускать все на самотек. Я должен что-то сделать, хотя – я не был уверен в этом полностью, что могло помочь ему вернуть прежний нормальный вид, чтобы он сам расправился со своими врагами, как сочтет нужным.

Я думал об этом все время, пока мы шли к конечной станции. Голос, твердящий «Фаней», исчез. Я предполагал, что Поль расстанется со своими ступнями. Я внимательно следил за Лариком в те моменты, когда он не руководил действом. Он внушал Полю мысли об Авинконете, где он станет пленником, как только кончится ночной ритуал.

Когда все покинули конечный пункт и вышли в огромную пещеру, я наблюдал как Ларик обездвижил Поля, наслав на него паралич. Затем он стал выводить остальных. Мне казалось, что я смогу снять чудовищную оболочку, удерживающую его в нише, но я колебался и не знал, что делать дальше.

Я последовал за первым кандидатом, чтобы познакомиться с заключительной процедурой ритуала. Я видел, что многих учеников встречали наставники, у выхода я заметил Маусглова.

Конечно.

У меня уже был план, когда я вернулся в пещеру. Внезапно я увидел того волшебника, который ночью навещал Поля по пути на Балкин. Я остановился и стал наблюдать. От человека исходила небывалая сила.

Он умело пользовался ей, я понял, что он хочет направить ее на Поля. Я немедленно бросился, надеясь помешать ему. Это было стремление помочь, а не узнать новый механизм силовой передачи. Меня заинтересовала голова чудовища, насаженная на кол. Не могло ли это пригодиться для спасения Поля?

Поль возвращался к своему прежнему виду, затем вновь маскировался. Я понял, что намеривался сделать волшебник, его действия никак не способствовали моему плану. Поль по-прежнему оставался в опасности.

Я вспомнил о теле Крендела, того огненно-рыжего человека, который недавно скончался. В данный момент никто не интересовался им, я проник в него и стал изучать, как оно работает. Я хотел бы, чтобы оно было в форме и готово исполнить поручение. В его форме я хотел встретить Маусглова, ожидавшего снаружи.

10