Одержимый. Книга пятая

— Ах да, я же совсем забыл представиться! — едва не хлопнул себя по лбу тот. И немедля отрекомендовался, склонив на мгновение голову и прищёлкнув каблуками, ровно как какой‑то гвардеец: — Оскар Бартинелли, старший триарх Надзорного ведомства. Сегодняшний ответственный по каторге.

— Так и что же теперь?.. — промедлив чуть, спросил я, растерянно глядя на него.

— Да ничего, — легкомысленно пожал он плечами. — Эйр Риатис на службу обыкновенно к девяти часам прибывает. Так что нужно лишь немножко его подождать.

— Вот как? — пробормотал я и потянулся было к затылку, чтобы почесать его, да вовремя опомнился и отдёрнул руку. Невместно ж, наверняка, благородному сэру так по — простецки на людях поступать…

— Именно так, — подтвердил Бартинелли. Добавив благожелательно: — Потому я и предложил вам перекусить, чтоб время скоротать.

— Ясно… — наигранно бодро протянул я, усилием воли скрывая своё расстройство возникшей проволочкой. Да тут же, встрепенувшись, с надеждой спросил: — А повидаться мне пока с леди Энжель нельзя?

— Сожалею, сэр Кэрридан, но нет, — сокрушённо развёл руками ответственный по каторге. — Свидания с заключёнными возможны только с разрешения эйра Риатиса или его заместителя, и лишь в строго отведённый для этого час — с двух до трёх пополудни. Таковы правила…

— Вот демон! — негромко ругнулся я. И всё же почесал озадаченно в затылке, размышляя над тем как же мне теперь быть. А затем осведомился: — Ну а тогда хотя бы просто уведомить леди Энжель о моём прибытии и её скором освобождении возможно?

— Давайте лучше вы ей сами об этом скажете, когда будут улажены все формальности, хорошо? — после совсем крохотной заминки предложил старший триарх, отчего‑то не пожелавший пойти мне навстречу и в столь малом. И поспешно добавил, не иначе чтоб сгладить впечатление от своего отказа: — Да вы не беспокойтесь так, сэр Кэрридан. Я вас заверяю — ничего страшного с крошкой ди Самери за оставшееся время её пребывания здесь не случится.

— Ну если вы так говорите… — разочарованно вздохнул я, смиряясь с тем, что бедной златовласке придётся ещё порядка двух часов провести на каторге даже не ведая о своём скором освобождении.

— Так что, не желаете ли пока перекусить? — тотчас же повторил своё предложение Бартинелли. И со смущённым смешком произнёс: — А то, признаться, вы, сэр Кэрридан, своим появлением прямо от трапезы меня оторвали…

— Да даже и не знаю, если честно, как тут быть… — после непродолжительных размышлений простодушно сознался я. И выразительно повёл носом, намекая, что банально кусок в горло не полезет, при таких‑то несравненных ароматах, витающих в здешнем воздухе. Хотя по уму перехватить чего‑нибудь, в общем‑то, следовало бы. Потому как в последний раз ел толком я ещё в Римхоле…

— Ах вот в чём дело! — немедля понял мою проблему Бартинелли. И, заулыбавшись, потянул меня за собой: — Ничего, сэр Кэрридан, ничего… уж этот момент мы быстренько поправим… Вот только заглянем сейчас к нашему старшему алхимику — тьеру Морину, и раздобудем у него доработанный им «Поглощающий покров Воздуха»… И здешние ароматы моментально перестанут ваше обоняние раздражать…

— А отчего здесь вообще столь отвратно благоухает? — поинтересовался я уже на ходу, поспешая за своим сопровождающим и едва сдерживая порыв заткнуть нос рукавом. Ибо пахнуло вдруг в нашу сторону особенно мерзко…

— Так ведь наша каторга создана на основе дубильно — красильного производства. Вот и ароматы соответствующие… — бросил на меня удивлённый взгляд торопящийся вернуться к столу служащий Надзорного ведомства.

— Ну тогда понятно, — удовлетворённо хмыкнул я, разом разобравшись в том, отчего на коуриджской каторге не продохнуть от смрада. Выделка кожи это дело такое… крайне нужное и выгодное, но жуть какое вонючее…

— Неужели вы не знали о нашей деятельности, сэр Кэрридан? — поинтересовался как бы между прочим Бартинелли. А когда я отрицательно помотал головой, не став, впрочем, просвещать своего спутника о том, что до четвёртого дня даже слышать не слышал о коуриджской каторге, а о том, что здесь пребывает Энжель — даже в страшном сне не представлял, старший триарх с какой‑то даже обидой провозгласил: — А ведь наша каторга как‑никак почти треть потребности коронных служб в кожах и крашеном сукне закрывает!

— Ничего себе! — произвёл на меня неизгладимое впечатление названный объём. У меня даже воображение спасовало при попытке представить себе подобную гору кожи и сукна… И, помотав головой, я с любопытством спросил: — Сколько же у вас народа занято этим делом, что вы можете позволить себе выдавать такие чудовищные объёмы продукции?

— Ровно две дюжины вольнонаёмных мастеров и каторжанок — тысяча четыреста без двух, — был дан мне исчерпывающий ответ на этот вопрос.