Одержимый

– Б-бох! – глухо бухнуло у меня над головой. И над узкой улочкой словно новое солнце взошло. А затем с небес хлынул белоснежный поток огня. Жидкого огня…

Меня словно в расплавленное олово окунуло. И от непередаваемых ощущений, охвативших меня, сгорающего заживо, я так заорал… Как никогда прежде не орал! Безумно и совершенно беззвучно. Беззвучно потому, что обжигающее пламя тут же проникло в горло и выжгло прямо в нем исторгнутый мною крик.

Жидкий огонь, едва на мостовую упав, сразу взметнулся ввысь белым пламенем, достигшим уровня окон второго этажа. И я очутился прямо в полыхающем горниле чудовищной печи. Практически ничего не соображающий от боли, слепой… И вдобавок куда-то бегущий…

«Быстрей стихиальную энергию из накопителей поглощай, болван! Быстрей поглощай!» – громко взвизгнул в моей голове в этот роковой момент бес.

И я не удержал равновесия. Поскользнулся на оказавшейся очень скользкой мостовой и упал…

В лужу расплавленного металла окунулся и, совсем утратив разум, подскочил да дальше рванул. Так бежал, пока в какую-то стену не врезался и опять не упал, на спину опрокинувшись. После чего от совершенно безумной боли, охватившей все мое тело, просто вырубился…

* * *

Очнулся я отнюдь не в черно-белых палатах Судилища, где, как известно, души всех умерших пребывают, до того как быть вознесенными к ангелам, на Небеса, или низринутыми во тьму Нижнего мира, к демонам. Нет, открыв глаза, я обнаружил себя вовсе не там, а в комнате, отведенной мне в доме римхольского градоначальника. Причем мало того, что пришел в сознание не в обители мертвых, а в собственной постели, так еще и оказался находящимся в полном здравии. Совершенно никакой боли в полном сил теле! Хотя по идее так быть не должно…

В первый миг после пробуждения у меня даже мелькнула мысль, что вся эта история, в которой я сгораю заживо, просто почудилась мне спьяну. Я даже не удержался, выпростал из-под покрывала руку и посмотрел на нее. Чтоб удостовериться наверняка, а не гадать, что да как. А потом еще ощупал лицо, которое должно было обгореть просто страх как, и провел ладонью по голове сверху…

И все мои иллюзии истаяли вмиг. Кожа-то на руке молодая, розовая… и без единого волоска. Которых нет и на подбородке и щеках. Едва только пробиваются на бровях, да на макушке торчит короткий ежик.

– Кэрридан очнулся! – заметив мои телодвижения, взволнованно воскликнула обретавшаяся рядом с моей постелью Вэлла. Разбудив своим громким возгласом тьера Клейна, опустившего голову и подремывающего рядом с ней на таком же мягком стуле из интерьера моих апартаментов.

И встрепенувшийся целитель коршуном бросился ко мне с вопросом:

– Как вы себя чувствуете, сэр Кэрридан?

– Да отлично… – откашлявшись и облизнув пересохшие губы, ответил я.

– Ничего не болит? Ничего не беспокоит? – тут же продолжил расспросы тьер Клейн.

– Нет, – отрицательно мотнул я головой. И добавил: – Действительно прекрасно себя чувствую. Даже легкость какая-то необыкновенная во всем теле присутствует… как после продолжительного отдыха.

– Ну так, собственно, и должно быть, так и должно быть, – заверил меня целитель. И с некоторым, как мне показалось, облегчением перевел дух. А потом, покачав головой, поделился: – Мы ведь с леди Кейтлин… – Прервавшись, он покосился на насупившуюся Вэллу, откашлялся и сделал в ее сторону реверанс: – И вот с тьеррой Атеми… почти целую ночь над вами бились. С полсотни исцеляющих заклинаний использовали, дюжину пинт восстанавливающих эликсиров на драконьей крови влили и обезболивающих средств, наверное, с ведро!

– Что, совсем я плох был, да? – осведомился я.

– Хуже не бывает! – категорично отрезал тьер Клейн.

А взволнованно сцепившая ручки и прижавшая их к груди Вэлла, глядя на меня увлажнившимися глазами, быстро-быстро закивала. В поддержку слов тьера Клейна, видать, о моем состоянии, в котором я перед ними предстал.

– Ясно… – пробормотал я.

– Да, сэр Кэрридан, – продолжал целитель. – Если бы не магическое могущество вашей невесты, позволяющее творить целительные заклинания в таких количествах… И не ее богатство, позволяющее потратить столько денег на приобретение уникальных ингредиентов, идущих по серебряному за гран, для восстанавливающих эликсиров… То даже и не знаю, даже и не знаю, выкарабкались ли бы вы. Моих скромных сил и возможностей тут явно было недостаточно.

– Н-да… – только и смог что на это сказать я. Да еще в затылке почесать.

– Но теперь уже все хорошо и ты стремительно идешь на поправку! – торопливо успокоила меня Вэлла.

– Это я уже понял, – слабо улыбнулся я. И, вновь облизнув пересохшие губы, попросил: – Дайте хоть воды напиться. А то у меня от этих восстанавливающих эликсиров в горле все ссохлось…

– Да-да, конечно! – подскочила со стула Вэлла. И метнулась к графину с водой.

– Так… Надо же уведомить леди Кейтлин, что вы очнулись, сэр Кэрридан! – опомнился целитель и тоже быстро поднялся. – Обрадовать ее. Она ведь так беспокоилась за вас, своего жениха!