Одержимый

Но все-таки один человек сказал Гурову нечто большее. Правда, сначала пришлось опросить множество проводников-железнодорожников, которые работали вместе с Труниным. Ничего необыкновенного ему не рассказали, хотя приключений на железной дороге эти люди могли припомнить немало. Однако, по их словам, выходило, что приключения приключениями, а жизнь течет своим чередом. Железная дорога накладывает на человека неизгладимый отпечаток, но в то же время приучает его к пунктуальности и порядку. Все расписано по часам и даже минутам, каждый день похож на вчерашний. Пассажиры приходят и уходят. Редко кто из них задерживается в памяти. Ко всякого рода недоразумениям и скандалам проводники привыкли и не принимают их близко к сердцу. Бывает, доходит дело и до прямых угроз, но в исполнение они приводятся редко. А Трунин – человек вообще неконфликтный, врагов старался не наживать.

И вдруг один из служащих вокзала, бывший проводник по фамилии Засекин, вспомнил:

– А знаете, – сообщил он Гурову, почесывая в затылке. – А ведь незадолго перед этим несчастьем вертелся тут один, все выспрашивал про Трунина – когда у него смена, где он живет, да как его можно увидеть. Само по себе ничего особенного, тем более, этот человек утверждал, что он родственник Григорию по жене. Дело житейское, но мне две вещи не понравились. Во-первых, я Трунина хорошо знаю, мы с ним раньше вместе работали. Он женат никогда не был. А во-вторых, человек этот не был никаким его родственником. Он меня просто забыл, а мне его однажды во время рейса показывали. Это вор. Он по поездам специализируется. Потому меня и предупреждали. Правда, в тот раз он ничего не спер, но я его личность хорошо запомнил. Нам без этого нельзя. Такие кадры должны всегда на примете быть. Все-таки мы за пассажиров и их имущество ответственность несем. Бдительность нужна. Но в тот раз обошлось. Вот только я никогда не предполагал, что этот Паук – у него кличка такая – заинтересуется Труниным, да еще представится родственником. Меня это сразу насторожило, я еще хотел на всякий пожарный с Григорием поговорить, да не получилось увидеть, а тут вон какое несчастье случилось!.. Надо бы навестить его в больнице, да все опять недосуг...

– Его пока не нужно навещать, – предупредил Гуров. – Он просил держать свое местопребывание в секрете. Не то, чтобы я вам не доверяю. Но секрет он только тогда секрет, когда для всех, правильно? Вот вы, кстати, с этим Пауком разговаривали – что ему про Трунина рассказали?

– Я ничего, – твердо ответил Засекин. – Но за других не уверен. Он наверняка не со мной одним контактировал. Что-нибудь да пронюхал. Не военная же тайна! А вскоре на Гришу и напали. Опять же у нас тут никто ничего толком не знал, пока следователь не начал работать, милиция... Тогда только мы услышали. А он, значит, говорите, прячется теперь?

– Не скажу, что прячется, – возразил Гуров. – В общем-то, лечится человек. Переломал себе руки-ноги, теперь жди, пока срастется. А инкогнито на всякий случай соблюдает, это верно. И правильно, скажу, делает. Пока не выясним, что это нападение означает, и кто его устроил, лишний раз на рожон лезть не стоит. А за то, что про Паука вспомнили, за это спасибо. Это может оказаться очень важным.

В базе данных МВД Паук, разумеется, числился, но в последнее время про него вспоминали редко. Говорили, что он то ли завязал, то ли сильно приболел, одним словом, как бы выключился из процесса добывания денег незаконным путем. Но на легальное положение он все равно не переходил, жил неизвестно чем и неизвестно где скрывался. По другим сведениям, он перешел с краж в поездах на что-то менее обременительное. Как будто бы он имел теперь какое-то отношение к «одноруким бандитам», которые выставлялись нелегально в некоторых торговых точках, – то ли охранял их, то ли владел какой-то частью подпольного игрового бизнеса. Но все это не выходило за рамки слухов, а в руки милиции Паук в последнее время не попадался. Гуров предполагал, что истина может оказаться где-то посредине, и Паук действительно занимается чем-то вроде игорного бизнеса, но не в Москве, а где-нибудь на ее окраине. Привычка ездить на поездах могла завести его далеко.

Но теперь, по словам Засекина, получалось, что Паук все-таки находится в столице, а если о нем ничего не слышно, то это просто недоработка их собственного ведомства. Гуров, однако, не стал организовывать усиленные поиски Паука, но попросил полковника Крячко предпринять кое-что в этом направлении. Как человек широкой души, больших возможностей и простых манер, Станислав легко находил общий язык с представителями любой части общества, в том числе и с некоторыми членами преступного мира. Ему частенько удавалось склонить кого-нибудь из них к сотрудничеству, а попросту говоря, сделать информатором. Такие помощники иной раз могли предоставить такую информацию, какой не содержалось ни в одной официальной базе данных.