Одержимый

– Рабочий кабинет. Правда, последним из Василевских, кто им пользовался, был дед Аскольда. Я через главный вход тоже давненько не входил, пользовался вот этим…

Он чуть повернул канделябр на стене, и сдвинул фальш-панель, скрывающую узкий прямоугольный лаз.

– В доме уйма тайных ходов. Что у той лисицы в норе.

– И куда они ведут?

– Один – в подвал кухни. Один – в сад. Один – в спальню в западном крыле. Есть ещё длиннющий заброшенный, заканчивается под мостом. И это только те, о которых я знаю.

– Хм… Удобно, – усмехнулся я. – Может, где-нибудь там внизу и потайная пещера с бэтмобилем припрятана?

Демьян лишь недоумённо покосился на меня.

Обстановка в кабинете была под стать залу для приёмов. Чувствовалось, что за каждой вещью здесь стоит долгая история. Да и сами предметы выглядели, как экспонаты дорогой антикварной лавки. Мебель, книги, письменные принадлежности, светильники, многочисленные диковинки, живо напомнившие коллекцию Кабанова – всё это так и тянуло рассматривать, потрогать, изучить. Но я одёрнул себя – мы здесь точно не за этим.

На письменном столе, покрытом чуть потёртым зелёным сукном, я заметил вещи, явно принесённые сюда недавно. Среди них – мой портфель с архивом Аскольда.

– Я перенёс всё самое ценное сюда, – пояснил Велесов. – Уж не обессудь. Это, пожалуй, самая защищённая комната в доме. Особенно если снова настроить все ловушки в коридоре.

– Да ладно, я не в обиде, – пожал я плечами, проверяя содержимое портфеля.

Вытащил револьвер Аскольда. Мощная увесистая махина, несмотря на приличные размеры, легла в ладонь, как родная, и изрядно прибавила уверенности. Высвобожденный барабан крутанулся с сухим металлическим стрекотом, мелькая пустыми гнёздами.

– Эх, патронов бы к этому красавцу…

Демьян порылся в ящике стола и молча выставил передо мной несколько чуть помятых коробков из промасленной бумаги.

– Да ладно! – обрадовался я, как ребёнок, вскрывая один за другим.

– Здесь – обычные. Вот эти, у которых головка крест-накрест подпилена – раскрываются при попадании. Пробивная сила меньше, но останавливают лучше, – деловито комментировал Демьян. – Вот эти, с чёрными головками – наоборот, бронебойные, с сердечником из адамантита.

– Адамантит?

– Его ещё называют серым эмберитом. Довольно часто встречается в горной породе, мелкими острыми вкраплениями. Такой твёрдый, что его даже поцарапать попробуешь – замучаешься. Но осколки его много где используются. Из них стеклорезы, например, делают. Или токарные резцы.

– А вот эти?

Я покрутил в руках патрон с ядовито-синей светящейся точкой на конце. Он был заметно легче остальных, будто пуля была полой внутри. Но при этом вызывал странноватые ощущения от прикосновения – кожу начинало ощутимо покалывать, от кончиков пальцев и ниже, будто постепенно заливая невидимой плёнкой.

– С этими поосторожнее. Начинка из синь-камня.

Точно. Эмберит, блокирующий магические способности. Я заметил, что моё тонкое тело реагирует на присутствие даже такой небольшой дозы, герметично запаянной в пуле. Аура будто бы сжалась, отхлынув от правой руки.

Однако я, не особо раздумывая, зарядил синь-камнем полный барабан.

– Думаешь, управишься? Доводилось стрелять-то?

– Потренироваться бы, конечно, – вздохнул я. – Штука на вид убойная. И патроны, кажется, винтовочные.

– Они самые. Мелкий калибр в экспедициях в Сайберию вообще не в чести, – усмехнулся Демьян. – Но Аскольд, к примеру, неплохо с этим револьвером обращался, даром что костоправ. Смотри, не посрами честь отца.

– Постараюсь, – криво усмехнулся я.

Взгляд мой упал на кожаную кобуру и портупеи, судя по конструкции, предназначенные для её скрытного крепежа, под мышкой. Один из ремней к тому же представлял собой патронташ с дюжиной ячеек.

Отлично! Тоже сгодится.

– Так вот о каких козырях ты говорил, Демьян?

– Да нет. Это так, для поддержки штанов. Главный козырь – это ты сам, – серьёзно ответил Велесов. – Меня они знают. И знают, чего от меня можно ожидать. Но ты для них – книга закрытая. Этим надо воспользоваться.

– Ударим на опережение, – понимающе кивнул я. – И туда, где они не ждут.

– Угу. Только есть одна закавыка. Если не будешь использовать всю свою силу – можешь не сдюжить. Среди тех, кого я назову, есть и очень опасные твари. А если используешь – это может вызвать лишние вопросы. А тебе ведь нельзя раскрывать, что ты Пересмешник. Ни перед кем. Хватит уж того, что этот твой приятель из Священной дружины может со временем догадаться.

– Понимаю… – вздохнул я, заканчивая набивать патронташ экспансивными пополам с синь-камнем. Простые я вообще не видел смысла брать. Револьвер пойдет в ход только там, где не справлюсь собственными силами. А в этом случае речь будет идти явно не о тех, кого можно взять обычной пулей.

Примерил портупею, подгоняя ремни так, чтобы кобура приняла удобное положение, и продолжил:

– Но в случае с волками никакой закавыки нет. Я просто не собираюсь оставлять свидетелей… Ну, что ты так смотришь? Или с ними всё-таки можно договориться по-хорошему?

Демьян, подумав, молча покачал головой. И это выглядело, как окончательный приговор.