Одержимые

Каждый раз, когда раздавалось шипение опустошенного патрона, внутри у Леа все болезненно сжималось. Один раз на месте укола образовался кровоподтек величиной с монету и начал быстро расходиться, словно капля чернил в стакане воды. Но прежде чем она успела определить форму пятна, демон залечил маленькую ранку. Борьба с наркотиком, очевидно, была для него очень тяжелой. В любом случае, Адам даже не вздрагивал, когда шприц пробивал кожу на шее, и жидкость под высоким давлением устремлялась прямиком в ткани.

Когда они были еще у озера и Адальберт перетягивал ей запястья синтетической веревкой, великан по имени Рандольф астматически хрипящий Майберг занялись Адамом. Но уже через несколько шагов безжизненное тело, которое Майберг жал под мышками, выскользнуло у него из рук, и голова и плечи Адама тяжело рухнули на мощеную камнями дорожку. Увидев это, великан нахмурился и присел. Взвалив потерявшего сознание Адама себе на плечи, он поднялся с дрожью в коленях и поплелся к домику, а Майберг крался за ним на расстоянии нескольких шагов и задумчиво потирал руки.

Леа в свою очередь позволила этому воплощенному самодовольству по имени Адальберт толкать себя по усыпанной щебнем дорожке, не оказывая ни малейшего сопротивления — да и зачем? Даже если бы ей удалось сбежать от Адальберта, то оставался открытым вопрос о том, как освободить восьмидесятикилограммового мужчину, который к тому же еще и без сознания, плюс — убежать с ним. А без Адама никуда она не пойдет.

Осознав этот факт, она стоически позволила втолкнуть себя на заднее сиденье автомобиля. Впрочем, спокойствие оставило ее, когда она увидела, как похитители обращаются с Адамом. Когда великан швырнул его на пол машины, словно это всего лишь багаж, она запустила ногти в обшивку сиденья. Затем внутрь забрался Майберг и грубо перевернул Адама на живот. Так ему легче было подогнуть его ноги, чтобы можно было закрыть дверцу. При этом его пальцы бродили по коже Адама дольше, чем это было необходимо. Леа очень хотелось издать боевой клич, обрушиться на Майберга и пару раз как следует прищемить дверцей его грязные лапы. Но тут Рандольф, опустившийся на сиденье рядом с ней, положил свою тяжелую руку ей на плечо.

Затиснутая между великаном и Майбергом, она сидела сзади в машине. Домик ее отца становился все меньше и меньше, пока наконец совсем не скрылся за деревьями, и она осторожно просунула кончики пальцев ног под ребра Адама. Через тонкую ткань балеток слабо чувствовалось тепло его тела.

— Вы не могли бы хотя бы накрыть его одеялом? — бесцветным голосом спросила она.

— Ему это не нужно, — прогнусавил Майберг. От Леа не укрылось возбужденное выражение, на миг промелькнувшее на его крысиной мордочке.

Через некоторое время она заметила, что Майберг подчеркнуто пытается держаться от нее подальше. Если их плечи нечаянно соприкасались, он отстранялся, словно его било током. А еще его бедро все время подпрыгивало, изо всех сил стараясь не качнуться в сторону и не задеть Леа. Она в свою очередь тоже стала прилагать максимум усилий к тому, чтобы избегать какого бы то ни было соприкосновения — уже только потому, что этот мерзкий тип внушал ей отвращение. Но чем чаще масленые глазки Майберга останавливались на Адаме, тем больше она начинала беситься.

Леа перенесла вес тела в направлении помощника Адальберта и восхищенно заметила, как тот отпрянул и вскоре уже сидел, скрючившись и вжавшись в стенку автомобиля. С холодной расчетливостью она вонзила локоть ему в бок и постаралась грудью прижаться к его плечу. Затем, остановив волнующе приоткрытые губы в нескольких сантиметрах от его побелевшего лица, она прошептала: «Простите». Поскольку Майберг только слабо пискнул в ответ, она продолжала наступление, принимаясь тереться своим коленом о его, а рука ее тем временем медленно поднималась к бедру. Девушка наслаждалась паникой в глазах Майберга.

— Здесь так тесно, — прошептала она ему своим самым сексуальным голосом.

— Ты же нарочно делаешь это, тупая мерзавка, — вырвалось у Майберга. Пытаясь сбежать, он перебрался через спинку на переднее сиденье, проявив при этом изрядную ловкость. Леа удовлетворенно отметила, что Майберга все еще трясло от отвращения, когда Адальберт попытался отправить его обратно, на старое место. Но никакие угрозы и ругательства не помогли — Майберг остался впереди.

— Теперь-то ты успокоишься, да? — рыкнул Леа на ухо великан. Во время этой маленькой сценки он никак и ни на что не реагировал. Да и сейчас его толстые щеки неподвижно свисали, а водянистый взгляд не выражал никаких чувств.

Леа едва заметно кивнула и с удовлетворением откинулась на спинку. Даже если их поймали и нет никакой надежды на спасение — нельзя ведь позволять делать с собой все что заблагорассудится.