Одержимые (СИ)

- Ошибаешься, Элли. Если она пошла по стезе продавщицы собственного тела, то далеко уезжать ей просто смысла нет. Такие как она, есть при каждом дворе у большой дороги. И они там постоянно, чтобы таких же постоянных клиентов не терять. Да и кто ее отпустит-то? Девочек найти не так просто, а на цепь посадить так легко.

- Я не уверена, хочу ли знать, откуда вы так об этом осведомлены, - скривилась я.

- Элли, у меня была очень бурная молодость до того, как я крупно влип, а потом получил новую жизнь, - снова задумчиво выдал Экзор и допил чай. - Наверное, один Бен может понять и оценить, сколько во мне поменялось и сколько всего просто умерло. Если тебе неприятно со мной общаться... Наверное, я пойму.

Он выжидающе посмотрел на меня. Самое странное, что и без всяких зелий я ответила правду, в которой не хотела признаваться. Можно подумать, Экзор мне не дал антидота от него!

- Нет, профессор. Знаете, я ведь тоже не светлый дух. В пять лет я украла у одной маминой знакомой красивую брошь с розой. Мне она просто понравилась. Я знала, что красть нехорошо, но... Я любила розы и люблю их до сих пор. Хотя, после того, как меня отходили колючими стеблями по голой попе, я их год даже нюхать не могла.

- Детские шалости, Элли. Всего лишь детские шалости. Мне же дали кличку не за красивые глаза.

Я не удержавшись, хихикнула, прикрыв рот ладонью. Не потому что мне было смешно смотреть в ярко зеленые глаза собеседника. Мне становилось все страшнее. Экзор... Экзорцист? Значит, он часто имел дело с вызовом и изгнанием демонов, и не только их. Духи, души, сущности... Как же все скверно! Как же не хотелось верить!

- Ладно, глаза у меня тоже красивые. Наследство, - с непонятной злостью выплюнул последнее слово Экзор.

Мы замолчали. Экзор, наверное, опять обижался на весь мир за свое происхождение, а мне просто было неловко и очень обидно. И за себя, и за парней...и даже за Экзора, на которого уже, судя по всему начало действовать зелье... Одно из них.

- Ладно, не грусти, Элли. На ужине была? - встряхнул, успокоившимися волосами Ричард.

- Нет, - вздохнула я.

- Ты голодная и расстроенная или прошлое вспомнилось? - полюбопытствовал мужчина, протягивая мне стакан и ясно намекая на еще одну порцию настоя.

- Просто... мы сейчас рассорили лучших друзей, потому, что один из них оказался слишком застенчивым, а второй... кобель, просто. Простите на слове. И...

- Они тебе уже начали нравиться? - пытливо глянул на меня Экзор из-под своей челки.

- Да. С ними было весело и... - я не договорила. Просто не хотело признаваться.

- И ты им нравилась. Потому что умненькая и смелая девчонка. Так? - догадался профессор.

- Хоть кто-то в этом мире был такого мнения обо мне. Для остальных же я ниже их уровня. Где-то по происхождению, где-то по уму, по красоте так вообще, - опять выдала я горькую правду и нервно прикусила губу. Хоть после этого каяться и объясняться придется Экзору, пусть я тоже немного пооткровенничаю. Так будет справедливо.

- Я тебя не хвалю, - полу утвердительно заключил Экзор, чуть нахмурившись.

- Нет, - усмехнулась я. - Не заслужила я от вас похвалы.

- Элли, я просто не привык хватить людей, которые, по моему мнению, в этом не нуждаются. Ты производишь впечатление умной, самостоятельной девушки, которая знает себе цену. Прости, но я не буду давать тебе поблажки и скидки только потому, что у нас с тобой общие вечера и выгодное сотрудничество. Умницей я тебя назову только тогда, когда ты меня в чем-то превзойдешь. Пока я такой возможности не вижу. Я буду жестоким учителем, Элли. Очень.

- Ясно... Я привыкну. И вы меня назовете молодцом и умницей, - заверила я его, натянуто улыбаясь.- Сейчас надо только подумать, как Тада с Мартином помирить.

- Зачем? Это их жизнь, - Экзор пожал плечами. Чуть сковано. Началось. - Все равно бы всплыло или повторилось. И даже не думай помирить Мартина с Тадом. Это их дело. Ясно? - сурово взглянул он на меня. - Тебе вообще лучше к ним не соваться. Я так думаю, что они просто начистят друг другу морды, а потом решат, что все беды из-за баб. Так что не приближайся к ним.

Экзор попробовал поднести стакан к губам. Не вышло. Рука просто не слушалась. Ноги, я была уверенна, тоже не двигались.

- Что это значит, Элли? - нахмурился Экзор. Больше он ничего сделать не сможет еще три часа. Только говорить и дышать. Даже голову повернуть ему не удастся.

Я несмело подошла к нему и потрогала лоб своей мокрой ладонью. Челка рассыпалась ровным пологом, и мне пришлось чуть отвести русые пряди. Осторожно, чуть подрагивающей рукой, словно боюсь его поранить или просто боюсь. Демоны! Нервничаю, и Экзор об этом знает. Но я тоже уверилась в том, что мне не показалось - профессор слишком теплый для обычного человека. Зрачки не расширены, пота нет, двигался он вполне свободно, и значит это не лихорадка. Тогда остается самый плохой из всех вариантов.

- Это значит, что вы одержимый.