Одержимые сердца

– Как прошла встреча с Мартином? – спросил меня Брэндон, сидя в большом кресле у камина и не отрывая взгляда от газеты.

Он любил читать газеты, и в наш почтовый ящик приходило пять разных газет в день. Привязанность Брэндона к бумажным газетам умиляла меня, и я посмеивалась над ним, называя его «старомодным». Ведь я давно не держала в руках бумажной газеты: все новости я получала в Интернете. Я даже попыталась приучить Брэндона к чтению электронных газет и книг, но он усердно сопротивлялся моим попыткам и никак не хотел сдаваться. Нужно сказать, что это он приучил меня к чтению бумажных книг: библиотека Сансет-холла была просто богатейшей и занимала огромный зал, в котором полки с книгами тянулись от самого пола и до высокого белого потолка. С момента прибытия в замок, я успела прочитать много книг, надеясь разгадать образ мышления моего возлюбленного, но мне это не сильно помогло. Возможно, мне следует прочесть все его книги? Забросить все мои хобби, мою работу и просто поселиться в библиотеке? Нет, уж, на такие жертвы я идти не готова.

Я разгадаю его. Со временем. Мы бессмертны, и времени у меня будет вдоволь.

– У него была короткая пересадка. Так поболтали о пустяках, – ответила я Брэндону. Я сидела на диване, с макбуком на коленях, и читала один из документов, что прислал мне мистер Аттик.

– Чем он сейчас занимается? – вновь спросил Брэндон.

– Ресторанным бизнесом. Как раз вернулся из Эдинбурга, где открыл новый ресторан, – ответила я.

– Что за ресторан?

– Польская кухня.

– Занятно.

Вновь воцарилась тишина.

Я подняла взгляд от экрана и взглянула на Брэндона.

– Я рассказала ему о нас, – осторожно сказала я.

Он взглянул на меня и слегка улыбнулся.

– Но я приказала ему не болтать об этом… Он, конечно, немного удивился, но и все, – со смешком сказала я. – Черт, надоело сидеть дома! Как, насчет, выйти в свет? Мистер Аттик пригласил нас на званный ужин.

– Да? – скучающим тоном сказал на это Брэндон и вновь уткнулся носом в газету.

– Да. Его старшая дочь помолвилась с каким-то аристократом из Кембриджа.

– Не знал, что у него есть дети, – пожал плечами Брэндон, словно эта информация совсем его не интересовала.

– У него дочь и сын, к твоему сведению… Мне кажется, или я знаю о нем намного больше, чем ты? – со смехом спросила я.

– Похоже, что да.

– И тебе совсем неинтересно познакомиться с ним поближе?

– Нет.

– Ты просто ужасен! – воскликнула я.

– Почему?

– Потому что он тобой восхищается! И знаешь, почему?

– Потому что я даю ему много денег? – равнодушным тоном отвечал на мои вопросы Брэндон, не отрывая взгляда от своей газеты.

– Нет, не из-за этого…. И сколько денег ты ему даешь? – поинтересовалась я, все же недовольная поведением возлюбленного, потому что мне мистер Аттик очень даже импонировал.

– Достаточно, чтобы он поцеловал мою задницу, если я об этом попрошу.

– Ты ужасен… Нет, просто отвратителен! – рассмеялась я и, положив макбук на диван, вскочила на ноги, подошла к Брэндону и бесцеремонно вырвала из его рук газету.

– Черт, я как раз начал читать очень интересную статью, – поморщился он.

– Может, хватит читать газету, и пора сосредоточиться на своей девушке? – недовольным тоном ответила на это я.

Я бросила газету на диван и раздраженно вздохнула, давая понять возлюбленному, что требую его внимания.

Брэндон криво улыбнулся, но не двинулся с места.

– У меня есть для тебя сюрприз. И, если ты будешь послушной, завтра вечером ты его получишь, – сказал он.

– Сюрприз? Я люблю сюрпризы, – томно сказала я, подумав, что он разговаривает о чем-то новом в наших постельных играх.

– И это никак не связано с сексом, – словно прочитав мои пошлые мысли, усмехнулся он.

– Что ж, ты заинтриговал меня! – удивленно воскликнула я и, наклонившись к его лицу, нежно поцеловала его в губы.

– Моя сладкая гадюка, – улыбнулся он, отвечая на мои поцелуи.

– Почему гадюка? – выдохнула я, наслаждаясь его поцелуями и его руками, обвившими мою талию.

– Потому что я так хочу, – ответил он.

– Мой сладкий странный любитель змей! – рассмеялась я.

И мы переместились в спальню.

Весь следующий день мы не выходили из замка: было солнечно, удивительно солнечно. Так солнечно, что от злости я закрыла все окна плотными шторами. Не люблю солнце! В предвкушении вечера я успела занять себя продолжением подготовки к выставке, перепиской с Мартином, который не упустил шанса поиздеваться над моей «симпатией к Грейсону». О, братец, ты еще не знаешь о том, что это – не просто симпатия, а что отныне мое сердце и моя жизнь мне не принадлежат.

Также мне позвонила Миша, с известием о том, что она решила вновь поступить в университет.

– И куда ты собираешься поступать? – поинтересовалась я, глубоко заинтересованная этой новостью.

– Думаю, мне нужно попробовать что-нибудь, что не находится в Европе, – задумчиво ответила Миша.

– Например? – уточнила я.

– Университет Торонто? – нерешительным тоном сказала она.

– Прекрасный выбор! Это замечательное место, очень советую! – похвалила я.

Теперь, когда я переехала в Лондон, мне нечего было бояться прилета Миши в Торонто. Еще бы!