Одержимые

Перед ее мысленным взором исчезало все поросшее мхом, вся неухоженная зелень… Горшки стояли стройными рядами, аккуратно вычищенные, с посаженными в них апельсиновыми деревьями и лютиками, а сама она сидела, развалившись, в покрытом свежим лаком деревянном кресле, которое, кстати, в данный момент тихонько покрывалось плесенью в сарае за домом.

Телефонный звонок пробудил Леа от дремы. Она слишком поспешно схватила аппарат, лежавший на столике-приставке и услышала неприятный хруст в плече, которое все еще не пришло в норму.

— Алло? — затаив дыхание, сказала она, пытаясь снова восстановить равновесие.

Но в трубке слышалось только постукивание, затем раздалось шипение. Леа подождала — эти шумы были ей уже знакомы.

— Надин, я тебя не слышу, здесь слишком плохая связь.

После посещения Макавити Надин, как и Леа, решила взять отпуск. Подруга в тот же день ушла из больницы под собственную ответственность, причем полицейского чиновника, который упрашивал ее дать показания, она шокировала неприличным жестом. Недолго думая Надин выбрала тур выживания в пустыне и теперь путешествовала, потом выгоняя ужасы своей жизни из тела.

Потрескивание в трубке прекратилось.

— А теперь, теперь ты меня слышишь, черт подери? — Голос Надин звучал глухо, как будто она говорила через трубу.

— Привет, королева пустыни! — На губах Леа заиграла обрадованная улыбка. — Который там у тебя час?

— Забудь о часах! У меня созрел новый план действий, чтобы выкурить Пи вместе с его выводком из гнездышка — как только вернусь…

Прежде чем Надин успела как следует разойтись, Леа перебила ее:

— Как там твои волдыри на ногах? Лучше? Кахель ведь давал тебе какую-то особенную мазь.

Надин потребовалось несколько мгновений, чтобы проследить за тем крюком, который дала мысль Леа. Затем она пробормотала что-то неразборчивое, и Леа уже подумала, что связь опять испортилась. Нахмурившись, она постучала пальцами по трубке.

— Перестань стучать, или ты хочешь, чтобы я оглохла? Эти волдыри по-настоящему упрямы, но Кахель сказал, что все пройдет. Насчет этого я ему целиком и полностью доверяю. Этот мужчина обладает интуитивной мудростью.

Кахель был нанятым Надин гидом, который, очевидно, обладал как раз той долей мягкости и стоического равнодушия, которые нужны были Надин для того, чтобы вновь обрести утраченное душевное спокойствие. То, что говорил Кахель, становилось все важнее с каждым днем на протяжении последних недель, а планы Надин по поводу того, как она повергнет в прах всю империю Пи, постепенно утрачивали свое значение.

Тем не менее, Леа было легче на душе оттого, что на момент начала путешествия Надин еще в буквальном смысле слова плевалась желчью: хотя Макавити и удалось ранить ее и унизить, но уничтожить саму суть ему так и не удалось.

— Вот, я вспомнила еще кое-что очень важное: как у тебя на любовном фронте? — спросила Надин с плохо скрываемым любопытством. — Времена целибата остались позади? Дозволено ли наконец Адаму сделать то, для чего создано его великолепное тело?

Леа разъяренно постучала по трубке и услышала короткий писк Надин. Но теперь подругу было не так-то легко сбить с мысли.

— Чего же ты ждешь, в конце-то концов, дорогая моя? Мы ведь прошли через весь этот ад не затем, чтобы вы оба от воздержания рассыпались в пыль. Иди немедленно к своему жеребцу и сделай то, что я сделала бы с его чреслами. А именно…

Но прежде чем Надин действительно начала составлять ей список поручений, Леа покраснела и нажала на кнопку выключения телефона. Нервно поерзала на сиденье — насколько это позволял скрипящий музейный экспонат. Когда телефон зазвонил снова, она его просто проигнорировала.

Некоторое время Леа сидела, погруженная в свои мысли, пока ее внимание не привлекла кошка, энергичными прыжками гонявшаяся за мотыльками в высокой траве. Ее мысли невольно обратились к Адаму, который еще утром отправился на прогулку в лес. Слова Надин эхом звучали у нее в ушах и уже не казались такими тревожными.

Внезапно во всем теле у нее закололо. Она вскочила на ноги и перебежала лужайку, на которой ребенком играла в мяч. Подошла к обрушившемуся причалу и двинулась вдоль по тропе, огибавшей озеро.

Несмотря на удивительно солнечную для этого времени года погоду, вода казалась темной. Леа знала, что все дело в густо посаженных высоких деревьях, окружавших озеро со всех сторон. Однако для нее еще со времен детства это озеро было заколдованной гладью, и она считала, что если рискнуть прикоснуться к поверхности воды, то наверняка замерзнут пальцы.

Как и повсюду на этом берегу, среди бурной растительности проглядывали круглые валуны. В одном месте несколько таких камней лежали вплотную, образуя, таким образом, естественный подход к воде. Мгновение Леа колебалась, а затем взобралась на самый большой валун, гладкая поверхность которого словно звала немного посидеть.