Одержимость шейха

В ответ ее хрупкие плечи вздрагивают и напрягаются, что заметно даже под плотной тканью джеллабеи, которую я купил для нее. Изумрудного цвета, идеальное сочетание с ее огненными волосами, которые сейчас тоже спрятаны под головным убором. Прочищаю горло, когда осознаю, что разглядываю девушку заметно дольше, чем следует.

— Скорее. Пора ехать.

Магра переводит пристальный, проникающий в самую душу взгляд с меня на Джансу и кивает ей, быстро бормоча что-то себе под нос. А потом накидывает на дрожащие плечи накидку из овчины и разворачивает девушку ко мне, чуть ли не силой отрывая от себя. Вот только когда эта девушка поворачивается, и я вижу, насколько она напугана, в груди снова возникает это проклятое саднящее ощущение дискомфорта.

Сжав челюсти, нервно веду плечами, ожидая, когда же огневолосая сделает первый шаг ко мне, но лишь зря трачу время. Она боится. В ее глазах столько страха, что я сам начинаю презирать себя. И в тоже время желаю наказать ее за то, что противится мне. Упрямая. Сама ведь безумца из меня делает. Зверя пробуждает, который хочет сожрать ее живьем, содрать жемчужную кожу и обглодать стройное и так манящее тело до костей. И такими темпами однажды он вновь вырвется из моих темных глубин. Соглашусь, после всего пережитого Джансу имеет право испытывать страх, тем более рядом со мной. Но это определенно не то, что мне нужно. Поэтому и терплю все ее выходки. Заслужил.

Интересно, это изменится когда-нибудь? Как быстро стихнут ее ненависть и презрение?

Надеюсь, что скоро. Ведь я намерен обладать ей в полной мере.

Мне сейчас и без того хватает сложностей, а в частности обостренной ситуации с людьми Ибн Аль-Мактума. Вчера ночью они перекрыли нам торговые пути на западной границе и напали на одну мою деревню, в которой мы часто останавливались на отдых после боев.

Убив Ибн Аль-Мактума старшего я развязал войну и прекрасно отдавал себе в этом отчет, когда проткнул жирную тушу, нависшую над той, что принадлежала мне. Поэтому для меня не стало новостью, что его шакалы вынюхивали и следовали за нами по пятам. С того самого дня, как только я забрал свое и увез с чужих земель.

Шакалы Аль-Мактума ждали, когда мои люди останутся без предводителя. А они остались, стоило моей одержимости обернуться против меня и лишить рассудка, ведь я как умалишенный рыскал по пескам в поисках огневолосой девушки. Не мог думать ни о чем, кроме нее. Даже когда нашел, злость от предательства не угасла. Тогда и отправил свой отряд самостоятельно проверять все поселения, в одном из которых их и поджидала засада.

Я понёс большие убытки и не только финансовые: потерял хороших бойцов, рабочих и людей, что кормили и выхаживали нас, когда это требовалось. А сам в то время искал крыс во дворце. Одной из которых оказалась Зарема. Та, что растила меня, заменила мне мать, а теперь всадила мне нож в спину, с легкостью сменив свою верность предательством. Но я знаю, что ей кто-то помогал, и не только Вазира, поэтому казнь — это слишком просто. Я заставлю эту женщину раскаяться во всех грехах, выдать каждого, кто причастен к побегу Джансу. И она сделает то, что я от нее требую, скажет все, что хочу услышать, если не желает последствий для всей своей семьи. А в частности для своей племянницы, жизнь которой я могу превратить в ад.

Но мне пришлось отложить наказание и уехать из дворца, когда из деревни пришло сообщение о нападении, но к тому времени, как я добрался, большая часть моих людей уже была утоплена в песках, пропитанных их же кровью.

Много крови. Много жестокости. Слишком много. И я стал центром всего происходящего, переламывая кости каждому шакалу, не успевшему скрыться от меня или желающему проявить себя в бою со мной. Я знал, чьих рук это дело. Джамал. Его люди. И прежде, чем я голыми руками свернул шею одному из его ублюдков, тот успел прошипеть главные слова:

— Она принадлежит Джамалу.

— Повтори, — рявкнув, схватил его за шиворот и притянул к себе. — Повтори, что ты сказал.

— Верни рыжую шармуту, если не хочешь войны…

Это были последние слова, вылетевшие из его гнилого рта, до того, как он захлебнулся кровью с булькающими звуками.

Джамал знает, кто всадил кинжал в череп его брата. И теперь последствия неизбежны. Потому что я не отдам ее. Это невозможный выбор. Она будет либо моей наградой, либо погибелью. Оба варианта меня устраивают.

— Я не сяду с тобой в одно седло, — язвительный тон Джансу вырывает меня из мыслей.

Посмотрев вниз, в ее колдовские глаза, я встречаюсь с горящим в них вызовом.

— Значит, пойдешь пешком, — дергаю поводья и разворачиваю коня. — Путь неблизкий, все еще хочешь упрямиться?

Она смотрит на меня, ее грудь вздымается от злости и безысходности.

— Я поеду с тобой при одном условии, — заявляет так дерзко, что мой член дергается, — если ты опустишься передо мной на колени, чтобы я смогла встать на твою спину и сесть в седло, не прибегая к помощи твоих грязных рук.