Одержимость. Любовь Зверя

В последний раз осмотрела свою комнату, подхватила рюкзак, небольшую дорожную сумку и выскользнула. Ноша была тяжелой, но я не чувствовала. Шла по проверенным ступеням, только бы не скрипнуть.

Замирала от любого шороха. Казалось, я спускаюсь целую вечность! И когда вдохнула свежесть ветра, рассмеялась. Брела по улочке медленно, осматривая красивые дома, хотелось просто насмотреться на всё это, чтобы было что вспомнить.

Я копила отцу на подарок, поэтому периодически снимала наличку, а то Ларка ещё та любительница украсть мой телефон и опустошить карточку. В копилке набралась небольшая сумма, которой мне должно хватить на месяц. Но первым делом нужно найти жильё.

На аренду, естественно, рассчитывать не приходится, поэтому я взяла путь в сторону электрички. Моя бывшая одноклассница Светка Ложкина жила в пригороде, в бывшем рабочем посёлке. Мы дружили до седьмого класса, а когда из нашей школы, по просьбам некоторых зажравшихся семей, сделали элитный лицей, ей пришлось перевестись, потому что таких денег у её семьи просто не было. Но мы не перестали общаться. Дружили так, что ни дня не проходило без долгих разговоров по телефону. Я заочно знала всех её одноклассников, а она моих. Мы учили стихи вместе, решали задачи, писали сочинения. Она порой была мне ближе, чем родная сестра.

Когда я добралась до нужного места, то уже светало. Вдоль железнодорожных путей раскинулись чёрные от гнили бараки, в огородах лаяли собаки, а из жестяных гаражей-ракушек слышался рёв двигателей.

Сверила адрес и вскинула голову. Два этажа, и лишь одно светящееся окошко моей подруги. Я даже улыбнуться не успела, как к стеклу прижалась её мордочка. Ждёт…

Взбежала на второй этаж и практически упала в её объятия, выпуская эмоции наружу.

– Входи, Ариш, входи. Да, не дворец, но зато тепло, правда? – она улыбнулась и стёрла слёзы. – Есть хочешь? Замёрзла? Чай?

– Чай, – закивала я, скидывая с себя теплый пуховик, под которым было ещё несколько курток, что не уместились в сумку.

В небольшой однокомнатной квартире пахло сыростью и черной смородиной. Подранный линолеум, желтые обои, рассохшаяся старая мебель и занавеска вместо двери в комнату. Но меня это не пугало. Я просто была счастлива…

Светик училась в педагогическом, а по вечерам помогала подтянуть английский язык своим ученикам. Не шиковала, но на хлеб хватало. Ещё два года учебы, и можно выходить на работу, подруга очень этого ждала, чтобы вырваться в другую жизнь.

– Спасибо, Свет, – обняла подругу со спины, прижалась и снова заплакала. – Ты единственная, кто не испугался и пустил меня.

И это было правдой… До Светки я звонила многим. Знала, что часть моих подруг сдают подаренные предками квартиры, а другая часть даже не заморачивается этими копейками от аренды. Я просто просила угол, в котором могу спать по ночам! Но они хором отказывали. Никто не хотел связываться ни со мной, ни с моими родственниками. Я будто в тюрьме очутилась.

Старые связи рвались гитарными струнами, больно щёлкая по лицу. А ведь мы вместе ходили в тот сраный элитный лицей, со многими вместе поступали в универ, ходили друг к другу на дни рождения, считались равными… Но всё же всегда кто-то ровнее. И лишь Светка согласилась впустить меня в свою скромную обитель.

Родители её умерли в том году, поэтому в этих апартаментах она осталась совершенно одна. Комната была крохотной, как мой санузел в доме, максимум десять квадратов. От стен веяло холодом, из рассохшихся деревянных рам сквозило, а старый диван скрипел, как ненормальный. Но полы сияли чистотой, на кресле валялась груда милых декоративных подушечек, а старое окно закрывали красивые шторы цвета пыльной розы.

Света будто ждала презрения, отвращения, но об этом не могло быть и речи. Здесь я ощущала себя комфортнее, чем в том месте, что по ошибке называла домом.

– Ариш, я же понимаю, что ты привыкла к иному, – вздохнула она и поставила на колченогую табуретку, служившую журнальным столиком, две, явно праздничные, кружки и вазочку с сушками.

– Свет, ты меня спасла. Спасибо тебе ещё раз! Я не буду сидеть у тебя на шее, честное слово! Давай я буду оплачивать коммуналку, у меня есть небольшие сбережения, на несколько месяцев должно хватить.

– То есть ты остаешься? – с придыханием спросила моя единственная подруга. – Ещё не разочаровалась?

– Я остаюсь с тобой, Свет.

– Тогда пополам, – она обняла меня и завалила на диван. – Может, поспим? А потом ты всё подробно расскажешь?

– Давай…

Подруга взбила подушки, выдала мне ещё одно одеяло, выключила свет и под мерцание крошечного телевизора мы улеглись. Вот только сна не было ни в одном глазу. Света горько вздыхала, а я плакала. И через полчаса не выдержала и рассказала всё, что произошло со мной.

Как хорошо, что я не видела её глаз. Лежала спиной, глотала слёзы и описывала этот ужас, что свалился на меня.

Наверное, я в её глазах – избалованная сучка. И Свете, выросшей в этой небольшой квартире, меня совсем не понять, но она обняла, прижала к себе и стала гладить по волосам, нашептывая успокаивающие и такие нужные слова.