Одержимость Грешника

Тая перевела задумчивый взгляд на меня.

— Ты знаешь, я бы вернулась, — кивнула она. — Правда, я сейчас не очень хороший помощник буду, и мне самой понадобятся помощники, но…

— Всё решаемо, — сказал я. — Если тебе нужен помощник — я найду тебе его. Значит, выйдешь?

— Да, выйду. Моя должность осталась за мной?

— Да. Там сейчас замена. Она и будет твоим помощником.

— Хорошо.

— Когда планируешь приехать в офис?

— Послезавтра, — ответила Тая. — Завтра у меня врач, и еще я бы хотела провести этот день с дочкой. Может быть, мы с ней куда-нибудь сходим.

— Отличная мысль, — поддержал я ее. — Ксюша будет счастлива.

— Я тоже. Ужасно соскучилась по ней…

Тая с такой любовью всегда говорила о дочери. Она хорошая мама. Ксюшке повезло. Да и жена хорошая… Сколько у нее было возможностей наставить Паше рога, хотя бы со мной, но она пресекала это всё на корню.

— Паша не объявился?

— Нет, — вздохнула она. — Звонил только раз. Ему Катя сказала, что я в больнице. Сказал, что сейчас приехать не может и на связь будет выходить редко. Я не понимаю, он что — прячется?

— Возможно, — хмыкнул я. — Он же теперь всем должен. Наверняка теперь ждет разморозки счетов, чтобы раздать самые большие долги. Иначе его просто порвут.

Тая обняла сама себя, словно ей вдруг резко стало холодно.

Неужели так переживает за этого придурка, который подставил их всех? Еще и бросил их без защиты.

— И ты бы тоже осторожно передвигалась на всякий случай.

— Хотели бы тронуть нас — уже бы тронули, — резонно заметила Тая. — Но я буду осторожной.

— Вот и хорошо.

Еще часть пути мы преодолели в молчании.

— Я вам домой продуктов заказал. Катя спрашивала, чем кормить Ксюшу, — произнес я, когда мы совершили очередной поворот.

— Спасибо, — отозвалась она, словно испытывая неловкость от моей непрошеной заботы.

А как я могу по-другому? Просто смотреть, как ребенок скучает по маме, да еще и полуголодный? Павла неизвестно где черти мотают до сих пор.

— Ты посмотри, всего ли хватает, — продолжил я, поворачивая в сторону коттеджного кооператива, в котором жила Тая. — И если что, позвони мне.

— Я не буду тебе звонить, Лёш, — ответила она, глядя в окно впереди себя.

— Почему нет?

— Ты и так уже столько всего сделал для нас, что мне неудобно.

— Почему неудобно? Я же сам это делаю. Потому что хочу.

— Потому что я тебе не… Неважно. Неудобно мне очень. Не нужно так на меня тратить свое время. Лучше проведи его с той, которая тебя… Которая тебе рада.

Я прекрасно понял, о чем она говорила. Только после таких слов я не остываю, а, наоборот, начинаю упорствовать еще больше. Когда-нибудь Тая станет той, которая меня… Просто нужно потерпеть. Ей сейчас тяжело, я всё осознаю и сам.

— Я хочу тратить свое время на тебя, — ответил я, сильнее сжав руль.

— Зря, — тихо ответила она, и в салоне снова наступила давящая тишина.

До самого дома мы оба молчали, а возле крыльца Тая забрала свои вещи и взглянула на меня.

— Спасибо тебе большое, но… Я не стою этого всего, Лёш, — сказала она мне.

— Это не тебе решать, — ответил я.

Тая не нашлась

,

что ответить мне.— Я пойду, — сказала она мне, хмуро глядя себе под ноги. — Ксюша ждет. Спасибо еще раз. Пока.

— Пока.

Она ушла в дом. Я сел обратно в машину и завел мотор.

Сжал крепко руль.

Зря, значит, трачу время на нее?

Неужели так сильно любит этого козла? После всего, что узнала о нем?

Не могу в это поверить.

***

ТАЯ.

— Мама! — услышала я, едва переступила порог дома.

Бросила пакеты прямо в коридоре и раскинула руки навстречу бегущей ко мне со всех ног дочери.

— Мамочка! Ты пришла! — запрыгнула она на меня и обняла за шею. — Мама…

— Да, зайка моя, — обнимала я ее в ответ, чувствуя, как наворачиваются слезы на глаза. — Я пришла. Как же я соскучилась по тебе…

Я вдыхала запах волос любимого человечка, гладила ее по спинке и прижимала к себе, упиваясь этим моментом. Дома и рядом с моей малышкой сразу стало легче.

— Ну, слезай с меня, — рассмеялась я, опуская ее на пол. — А то мама даже не разделась еще.

Я стала расстегивать пуговицы пальто, пока дочка прыгала вокруг меня.

— Здравствуйте, Таечка, — вышла к нам Катя из кухни. — С возвращением вас!

— Привет, — улыбнулась я ей. — Спасибо, Кать.

— А я как раз обед готовлю. Скоро можно будет садиться за стол.

— Хорошо, — кивнула я.

— Мам, а Юле позвонишь? — спросила Ксюша. — Пусть приходит тоже!

Улыбка спала с моего лица. По сердцу словно лезвием прошли от звука её имени. Мы не общались больше с Юлей с того момента, как я прогнала её из нашего дома. Да я даже сестрой её не зову. Нет у меня больше сестры. Ни сестры, ни матери, ни мужа. Никого. Одна я и Ксюшенька моя. Да и дом теперь тоже больше не наш. Я вряд ли тут останусь жить.

И как ребёнку объяснить, что тётя не будет больше приходить? Возможно, я позволю им общаться, когда отойду немного и перестану так злиться на Юлю, потому что Ксюше это общение нужно, но не сейчас.

— Юля не придет, зайка, — ответила я со вздохом.

— Почему? — расстроилась дочь.

— Потому что у неё очень много работы стало.

— У вас всегда много работы. А с нами поиграть нет времени…

— У кого “у вас”?

— У взрослых.

Устами младенца глаголет истина…