Одержимость Драко (СИ)

Пальцы свело судорогой, только тогда я обратила внимание на то, как схватилась за ручку двери. Женщина, если это было так, начала медленно подниматься с пола. Она повернулась ко мне и низко опустила голову, вероятно, рассматривая мои тканевые, мягкие, цветные туфельки, расшитые восточными узорами. Хоть я и не видела ее глаз за спутанными темными волосами, я инстинктивно чувствовала, куда направлен ее взгляд. Выпрямившись в полный рост, она замерла. Тонкие длинные руки, как плети висели вдоль тела, не шевелясь. Болезненный стон, вырвавшийся из ее груди, заставил меня зажмуриться.

Чувствуя тошноту и головокружение, что привел с собой страх, я попятилась, когда она подалась ко мне, протягивая руку.

- Не трогайте меня! – выдохнула едва слышно. – Нет… Прошу вас, я не… - и замолчала, когда незнакомка подошла совсем близко, не обращая внимания на мои слова.

Едва различимое дыхание коснулось моей щеки. Широко распахнув глаза, я встретилась с серым, глубоким, очень проникновенным взглядом, наполненным такой мукой и обречённостью, что по спине пробежал мороз. Заострённое, осунувшееся личико было болезненно худым, в грязных потеках от слез. Она молодая! Лет двадцать  - двадцать три, может чуть больше...

Я зажала рот ладонью, вдруг осознав, что знаю только одного человека с такими глазами.

Крупные искусанные в кровь губы девушки дрогнули. Мелькнул ряд ровных поразительно белых зубов, когда она неожиданно произнесла хриплым голосом:

— Ты пахнешь весной…

Голос звучал так, как будто она давно не говорила или сорвала голос от криков. Вероятно, ее мучает сильная боль, раз она так кричит так, словно ее душу пытают в адском огне. Я оглядела ее более внимательно. Нет, на ней не было увечий. Но я знала на собственном опыте, что не все раны открыты постороннему взору. Некоторые из них спрятаны так глубоко, что рассмотреть их невозможно. Я вспомнила взгляд Андре - загнанный, настороженный, словно он ждал удара от каждого стоящего рядом человека - у этой девушки он точно такой же. Я помню его… Помню, каким вернулся мой брат из плена, где над ним измывались враги. Эта бедняжка перенесла нечто похожее, если не хуже.

Я уже разомкнула губы, чтобы сказать ей, что не следует меня бояться. Сейчас эти слова гораздо нужнее именно ей, чем мне. На какие-то доли секунды в ее глазах вспыхнул огонек осмысленности и интереса, но тут же погас, не успев разгореться, уступая место безысходности. Увидев это, я так и не вымолвила ни слова. Темные зрачки расширились еще сильнее, когда взгляд незнакомки натолкнулся на что-то за моей спиной. Или кого-то… Лицо исказилось болезненной гримасой, портя точеные тонкие черты девушки.

Я резко обернулась, желая понять, что так испугало и послужило причиной смены ее поведения. Широкая грудь вздымалась быстро и часто, давая понять, что ее обладатель взволнован не на шутку. Я поняла голову, впиваясь взглядом в каменное застывшее лицо Эмира, на котором был шок и боль, сожаление и любовь, нежность и сострадание. Я отшатнулась назад, впечатленная коктейлем из различных чувств, что плескались в его серых глазах.

Глава 30

— Тея, не делай резких движений, - проговорил он сквозь сжатые зубы. - Сделай медленный шаг вперёд, - и подкрепил свою просьбу резким движением, хватая меня за кисть руки.

Я оглянулась, отмечая, с каким ужасом измученная девушка смотрит на то, как мужская крепкая рука держит мою хрупкую ладошку в захвате.

Между нами проскочила Марджала. Женщина обняла девушку, словно птица, укрывая своего птенца от опасности широкими, черными рукавами-крыльями.

Содрагаясь в рыданиях, незнакомка припала к полной груди женщины.

— Господин Эмир, идите, ради Всевышнего, - в эти минуты Марджала совсем не выглядела, как строгая домоправительница. Властный тон стал умоляющим, взгляд затуманился слезами… По-матерински прижимая к себе девушку, она гладила ее по голове, стремясь успокоить.

Эмир, будто очнувшись ото сна, медленно моргнул. Кадык, опустившись по горлу, вновь поднялся, выдавая его состояние. Куда подевались его уверенность и стойкость? Я наблюдала за тем, как хваленая выдержка Драко дала трещину. Казалось, ещё чуть-чуть и - у него подкосятся ноги. Без слов я сжала его руку, призывая прийти в себя и освободиться от оков, что будто связали его ноги невидимыми цепями, не давая двинуться. Пора уходить. Девушка что-то громко выкрикнула на арабском. Затем послышался успокаивающий, увещающий голос Марджалы.

Эмир дёрнулся, будто его ударило током. Резко развернувшись, он бросился прочь, едва не сбив меня с ног. Я направилась за ним, но очень скоро его широкая мускулистая спина оказалась далеко впереди. Длинный, петляющий поворотами коридор не дал мне возможности догнать Эмира, хотя я старалась не отставать.