Одержимость

Алекс ощущала удивительную безмятежность. Смерть Дэвида освободила ее от чего-то. Она грустила, очень грустила. Иногда ей не хватало его звонков, ликования в его голосе, когда он говорил о своем вине. Но странным образом скорбь освободила ее.

Прошлое словно начало изгонять самое себя.

* * *

Алекс поднялась по лестнице в свой кабинет. Ей снова хотелось работать. Погрузиться в договоры, в горы рукописей. Сосредоточиться на чем-то другом.

– Как дела? – спросила Джули.

– Отлично. Я думала, будет гораздо хуже. Квартира великолепна… вид из окна сегодня утром просто фантастический.

– Мне бы хоть какой-нибудь вид.

Алекс улыбнулась.

– Вчера было что-нибудь?

– Ничего срочного. Филип оставил послание – что-то о театре в четверг. Сказал, что ваш телефон вчера не работал.

Алекс прошла в свой кабинет. После солнечной улицы здесь было прохладно, и она подняла жалюзи, открыла окно, чтобы впустить теплый, пронизанный лучами воздух.

Ее стол был завален письмами, рукописями, записками. Вызовами. Господи, как же она все запустила – недели в больнице, потом этот переезд. Несколько секунд оглядывала кабинет, собиралась с мыслями, составляла в уме расписание на день. Потом снова внутренне улыбнулась. Все кончилось. Она посмотрела на голубое небо. Началось долгое восхождение туда, где она была когда-то, туда, где она никогда не сможет быть прежней. Она протянула руку, включила монитор.

Перед ней ярко высветилась немигающая надпись из двух слов.

ПРИВЕТ, МАМА.

Благодарности

Особая благодарность моему агенту Джону Терли, чья вера, поддержка и советы постоянно придавали мне сил. А также Джоанне Голдсуорси и команде из «Виктор Голланц» за их громадный конструктивный вклад и за то, что им хватило веры и мужества принять подачу…

Давно пора упомянуть Дэвида Саммерскейла, преподавателя английского из Чартерхауза, человека, который (вероятно, сам того не сознавая) дал толчок моей писательской карьере.

Моим исследованиям помогало много людей, делая это как непосредственно, так и опосредованно, главным образом им эта книга и обязана своей достоверностью. Этот список включает много имен, и многие дали мне гораздо больше, чем я рассчитывал: в особенности Кэнон Доминик Уолкер из общества «Молельня доброго пастыря», преподобный Дэвид Гацелл, преподобный Джим Майнорс, персонал Колледжа исследования паранормальных явлений, преподобный Джеральд Шоу, больничный капеллан из Бродмура, доктор Дункан Стюарт, Тим Паркер из винодельни Сент-Катманс, Питер Холл из «Брейки Боттом», Рене-Жан Уилкин, Питер Ли, Джим Ситфорд; моя секретарша Пегги Флетчер и моя жена Джорджина, чье терпение и поддержка безграничны.