Одержимость

— Эй, ты что, глаз на нее положил, что ли? Черт, вот уж не ожидал, что ты клюнешь, старина. Разве она тебе не говорила о нас? Ни слова? Ну, знаешь, я, конечно, не думаю, что она готова трубить на каждом углу, как мы с ней отлично порезвились после ее прихода на Ти-ви-дабл-ю. Понятно, ей не хочется, чтобы все знали, каким образом она получила работу. Но ее роскошное тело… Я бы все равно спал с ней. А она особо не стеснялась, рассказывая нам про ваши забавы сегодня. Она тебя довольно высоко оценила. Интересно, зачем ей это? — Люк пожал плечами. — Кто знает? Хотя всем в общем-то известно, что она моя, но не бери в голову, развлекайся. Она из тех, кто гоняется за любовниками-звездами. И у нее чертовски здорово выходит. Ты станешь предметом ее гордости.

Кристос уже вскочил, глаза налились.

— Настанет день, Фитцпатрик… — прошипел он, выхватывая ключи.

Люк подождал, пока за Кристосом не захлопнулась входная дверь.

Кори вылезла из воды, направилась в кабинку за полотенцем. Кристос, видимо, куда-то вышел, и она пошлепала к бару. Прошло пять минут. Она, встревожившись, посмотрела на Люка и спросила:

— А где Кристос?

— Он ушел.

Кори нахмурилась:

— То есть?

— Ушел. Сказал, у него сегодня еще одна встреча, и ушел.

Кори окаменела, она слова не могла вымолвить. Справившись с собой, прошептала:

— И не сказал «до свидания»?

Люк пожал плечами, потом, увидев прищуренные глаза, сделал успокаивающий жест рукой.

— Послушай, погоди…

— Что ты сказал ему? — завопила она. — Что ты сказал, ты, сволочь?

— Ничего. Ты бы услышала.

Но она ведь даже не смотрела в их сторону, и Люк понимал это.

— Он просто посидел, посмотрел, как ты плаваешь, а потом бросил вроде того — мол, ошибся. И ушел.

— Что значит — ошибся?

— Он так сказал.

— Что тут происходит? — Фелисити вошла в солярий в самом откровенном купальнике. — А где Кристос?

— Ушел, — сообщила Кори.

— Что? Куда?

— Не знаю, — Кори готова была расплакаться. И, подхватив полотенце, побежала к себе в комнату.

Через полчаса Фелисити зашла к ней. Кори сидела на кровати, невидящими глазами уставившись в окно. В лице ни кровинки, вокруг глаз — красные круги. Она обернулась на звук, но, увидев Фелисити, отвернулась.

— Как ты? — Фелисити села рядом.

Опустив глаза, Кори просто покачала головой.

— Ты не пыталась ему звонить?

Кори кивнула.

— Автоответчик. — В глазах Кори застыла боль. — Я не понимаю, Флис, просто не понимаю. Если он не хотел меня видеть, зачем приехал? И что значит — ошибся?

Тяжело вздохнув, Фелисити обняла ее:

— Я не хотела тебе говорить, Кори, но думаю, должна. То есть я не знаю, имеет ли это отношение к его уходу или к его словам, но… но, в общем, до твоего приезда в Лос-Анджелесе ходили слухи о нем и Пейдж Спенсер, ведущей актрисе его фильма. Не знаю, правда ли, но многие думают, между ними все на полном серьезе. Я это только для того, чтобы ты поняла, на что замахиваешься.

Кори пылала, как раскаленная печь. Каждое слово Фелисити обжигало. При одной только мысли, что он может быть с другой, Кори жалобно застонала. У нее не было сил плакать.

— Вообще-то мне пора. Я просто забежала попрощаться. У меня есть снотворное возле кровати, если хочешь. Только не принимай больше одной таблетки. Он того не стоит, детка. Честно. Никто из них не стоит.

Утром Фелисити вернулась после ночных съемок, Кори уже встала и ждала ее с завтраком. Фелисити так устала, что ей хотелось только хлопнуться в постель. Но, не желая показаться неблагодарной, она опустилась в кресло и бросила сумку на пол.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, подавляя зевоту.

— Прекрасно, спасибо, — весело ответила Кори. — Как дела?

Фелисити вздохнула:

— Ну в конце концов мы все сделали. Хотя я просто падаю от усталости. Сейчас позавтракаю и в постель.

Кори направилась на кухню за кофе, но тотчас напряглась, услышав телефонный звонок. Впрочем, она даже не дернулась в сторону аппарата, и Фелисити пришлось самой взять трубку. Звонил ее режиссер, спрашивал, не придет ли она вечером на просмотр.

— Спасибо, — она приняла из рук Кори чашку. — А сама что?

— Я ничего не хочу.

— Ни один мужчина не стоит того, чтобы голодать из-за него, — заметила Фелисити.

— Я и не голодаю. Просто не хочу, — ехидно ответила Кори.

Она молча принялась перелистывать свой блокнот, на лице ее было написано невыносимое страдание. Вчера вечером — боль, сегодня — гнев, завтра — обида, смущение, разочарование. Все едино. Ночью на съемках, в бесконечные часы ожидания луны, Фелисити много думала о Кори с Кристосом, и хотя не в ее правилах было давать мужчине второй шанс, в данном случае Кори должна попытаться еще раз. У нее просто не шло из головы, что уход Кристоса каким-то образом связан с Люком Фитцпатриком. Какой смысл Фитцпатрику оттаскивать их друг от друга, Фелисити не знала, но точно знала, что скорее сгорит в аду, чем будет просто сидеть и смотреть, как какой-то мужик ломает жизнь ее подруге.

Положив нож и взяв чашку кофе, Фелисити взглянула на Кори. Да, это будет нелегко, но надо попытаться.

— Кори, — сказала она, — я думаю, тебе стоит еще раз позвонить ему.