Одержимость

Пока Кори разговаривала, в комнату заглянул Люк и тут же исчез. Ну что ж, он вернется, и она попытается с ним поговорить. Впрочем, можно подождать и до завтра. Поскольку речь шла о ее первой передаче, которую еще надо доделывать, Кори решила выкинуть из головы и комментарии Радклифа, и загадочную встречу с отцом, и вернуться в монтажную.

День был безумный. Новые графики составлялись каждые несколько минут, свежий материал втискивался в готовую программу, пришлось переигрывать интервью в соответствии с ситуацией. В четыре часа раздался оглушительный вопль радости — одна из секретарш отыскала Фелисити. Та подхватила машину на Сент-Джонс-Вуд и уже едет записывать новый текст за кадром. В шесть тридцать работа по озвучиванию и редактированию была закончена, оставалось только вступительное и заключительное слово Люка, потом переправить в передающий центр. В семь сорок пять из Юстона сообщили: «свободно». И едва Кори с Аннализой вздохнули свободно, как в студию ворвался Люк:

— Я смотрел программу у себя в офисе, вы проделали огромную работу, и вам явно покровительствуют небеса — передача идет в тот самый день, когда арестован убийца! Как насчет шампанского у меня в кабинете? Отметим?

Аннализа и Кори одновременно смутились и, посмотрев друг на друга, улыбнулись.

— А почему бы и нет? — воскликнула Аннализа. — Выпьем за Кори, потому что, во-первых, это ее идея, и, будь я благородным человеком, я бы уступила ей свое место режиссера. Но я этого не сделала. И не потому, что напрочь лишена великодушия, вы же понимаете, а потому, что мне это только сейчас пришло в голову.

Смеясь, Кори обняла ее.

— Без тебя у меня ничего бы не получилось, — возразила она.

— Вот поэтому я и приглашаю на ужин вас обеих, а также Фелисити, сразу же по окончании передачи.

— Не выйдет. Фелисити уже уехала на какую-то встречу. И у меня тоже свидание.

— Так отмени его! — воскликнула Аннализа.

— Не могу.

— Тогда приводи его с собой, — предложил Люк.

— Боюсь, не придет. Но вы пропустите несколько стаканчиков за меня.

— Слушай, а выпить на посошок? — настаивал Люк. — И потом, как же ты уйдешь, программа-то еще не кончилась.

— Ну ладно, — сдалась наконец Кори, ощутив вдруг, что и так пьяна от избытка чувств.

— Значит, ты точно не сможешь составить нам компанию? — спросил Люк, наливая шампанское в бокал Кори. Аннализа выскользнула в туалет, и они с Люком остались одни.

— Определенно, — ответила она. — Спасибо.

Он улыбнулся, но Кори с удивлением заметила его искреннее огорчение. Она хотела успокоить его прикосновением руки, но не стала. Аннализе это показалось бы слишком интимным, к тому же незачем обнадеживать Люка.

Она долго размышляла после того памятного вечера у Люка и наконец пришла к выводу, что, возможно, Люк действительно не знал об их родстве с Филиппом. Иначе он наверняка бы уже что-то сказал. Но он только раз заикнулся о той встрече, расстроившись оттого, что Аннализа так напилась при родителях.

— Она думает, у нас с Октавией связь, — объяснил он. — И ее нельзя осуждать, ведь ее мать ведет себя так буквально с каждым, кто подвернется ей под руку. Особенно, если он проявляет хоть какой-то интерес к Аннализе.

Кори многое хотелось сказать в ответ, но поскольку они разговаривали на работе, мудрее было промолчать.

Что касается их отношений, Кори надеялась, они кончились. Люк больше не звонил ей, не приглашал, хотя Кори часто ловила на себе его странный взгляд.

Люк словно старался проникнуть в ее душу, разгадать ее, но она вовсе не испытывала особой гордости, что вынуждена отворачиваться. Исключительно из самосохранения она не желала сделаться частью его жизни.

— Я бы хотел довериться тебе, Кори, — как-то раз тихо сказал он. — Просто возникает такое желание, когда я на тебя смотрю. А ты мне не доверяешь, да?

— Да, — созналась она. — Ты дал мне основания усомниться в тебе.

— Но ведь я тебя продвинул.

— Ну и что? Иногда, Люк, у меня складывается впечатление, что ты со всеми нами ведешь какую-то игру. Может, объяснишься по поводу Уоткинса?

Он улыбнулся, поставил свой бокал и, обойдя стол, вынул папку из ящика.

— Все очень просто. Я предложил Уоткинсу заплатить двадцать тысяч фунтов стерлингов, и тогда его имя изымут из программы. Он заплатил.

Глаза Кори расширились от удивления.

— Ты хочешь сказать… Ты шантажировал его?

Люк кивнул:

— Да, но только после того, как он сам намекнул.

— Но, Люк, это же незаконно.

Люк засмеялся:

— Дорогая, моя наивная Кори. Конечно, незаконно. Но тебя даже не интересует, что я сделал с этими деньгами?

Кори подозрительно уставилась на него, а он сделал шаг ей навстречу.

— Нет, — запротестовала она, — нет, — когда он, открыв папку, протянул два листка бумаги. — Я ничего не хочу знать.

— О’кей. Тогда я прочитаю тебе сам. — Вошла Аннализа, и он, шагнув навстречу, привлек ее к себе. — Я тут как раз рассказывал Кори, как мы передали Кэрол чек на двадцать тысяч фунтов стерлингов в помощь проституткам.

Кори все еще недоуменно смотрела на Люка, качая головой.