Сколько бы он ни помогал, как бы ни старался удержать мать дома, заставить ее отдыхать было невозможно. Елена Петровна попросту не умела этого делать. Теперь, когда муж умер, она жила в отремонтированной квартире, радовалась успехам сына и тайком от него устроилась консьержкой в соседнем доме. Но как известно, все тайное рано или поздно становится явным.
– Мам, если мало денег, ты только скажи. Нет, ничего не говори. Я буду давать больше без всяких объяснений.
– Ну, что ты, сынок. Мне не нужно больше.
Она не хотела чувствовать себя обузой. Она привыкла работать, содержать себя, рассчитывать каждую копейку, а вот теперь уже сама себе не хозяйка. Ленька обеспечивает ее всем необходимым, она скоро разучится экономить – незачем. Сначала Елена Петровна радовалась, а потом придумала, что в этой бездумной расточительности заключается ее самая большая проблема. Тогда и решила снова начать работать.
– Интересно, сколько ты получаешь в месяц? – не унимался Леонид. – Может быть, тебе нравится само слово консьержка?
– Зарплата и название… Это не имеет значения.
– Еще как имеет!
– Мне скучно сидеть дома! – Елена Петровна ответила таким же тоном. – Были бы внуки, ну, тогда я понимаю. Но ведь ты решил меня не баловать. Живешь бобылем и думаешь, что я радуюсь, глядя на тебя?
– Думал, что радуешься…
– Ага. У других детишки, семья, а у тебя?
– У меня есть то, чего нет у девяноста процентов тех, кого ты приводишь в пример.
– Что же это? – уперев руки в бока, поинтересовалась Елена Петровна.
– Материальное благополучие.
– Одно другому не мешает, и между прочим, у некоторых так и есть! – Она знала, что это удар ниже пояса, но больше молчать не могла.
Леонид позеленел от злости, кулаки сжал.
– Ты кого имеешь в виду? Не Егора, случайно?
– А хоть бы и его. У дружка твоего и жена, и сын, и это твое материальное благополучие – все было. А ты чего ждешь?
– Было – улавливаешь? – злорадно произнес Марков.
– У него хоть было, а у тебя и не намечается.
– Остановись, мам.
– И балерина эта бесталанная к тебе не вернется. Оттуда, – она подняла указательный палец, – не возвращаются. Так что давно пора посмотреть по сторонам. Сколько лет уж прошло, а ты все никак не успокоишься. Хороших девушек много. Глаза-то разуй!
– Ты замолчишь, наконец?! – громыхнул Марков.