Одержимость

Лоуренс застыл ни жив, ни мертв, поразившись ужасному выражению лица Джейнин. Ему показалось, что она смотрит прямо на него, во взгляде читалась неприкрытая злоба и ненависть. Напряжение этого момента, граничащего с безумием, казалось, длилось целую вечность. Потом Джейнин резко повернулась и, не зажигая света, в кромешной темноте, вышла из комнаты. Без промедления Лоуренс бросился вслед за женой.

Она не обернулась даже тогда, когда он неосторожно наступил на рассохшуюся ступеньку. Половица предательски громко скрипнула, раз, другой. Лоуренс понял, что Джейнин идет в сомнамбулическом сне.

Входная дверь оказалась распахнутой настежь. Он выбежал вслед за женой, содрогаясь под холодным ливнем. Но Джейнин, как будто, ничего не ощущала. Ее волосы и прозрачная ночная рубашка парусом раздувались от бешеных порывов ветра. Над головой полыхали молнии.

Лоуренс с ужасом вспомнил о ямах и камнях, оставшихся от фундамента развалившейся конюшни и хозяйственных пристроек. Он понимал, что хотя это будет настоящим шоком, но ему необходимо разбудить Джейнин.

— Джейнин! — закричал он, с трудом перекрывая ветер. — Джейнин!

Она услышала его зов и остановилась на полпути. Лоуренсу показалось, что Джейнин обернулась, хотя в темноте он видел только расплывчатые контуры ее фигуры.

— Подожди! — закричал он. — Стой.

— Ты слишком медлителен, Родерик! — отозвалась она. Потом захохотала и с вызовом добавила. — Ну-ка, поймай меня!

Джейнин пустилась бежать.

— Догоняй, догоняй! — подзадоривала Джейнин.

Лоуренс припомнил, что именно эти слова она бормотала во сне.

Он побежал. Джейнин, казалось, летела над землей, каким-то чудом огибая ямы, ни разу не споткнувшись. Она пересекла поле, а Лоуренс так и не смог догнать ее. Он уже не сомневался в конечной цели этого безумного бега. Джейнин пронеслась по мостику. Возможно, она смутно помнила, что по некоторым преданиям духи не могут пересечь ручей.

На другой стороне ручья она почувствовала себя в безопасности и победно рассмеялась. Теперь Джейнин оказалась рядом с рощей, Лоуренс отдавал себе отчет в том, что если она побежит в лес, то найти ее будет очень трудно. Возможно, на это понадобится целая ночь. Он вымок до нитки, да и Джейнин тоже. Она вполне могла подхватить воспаление легких.

— Джейнин! — в отчаянии закричал Лоуренс. — Подожди меня!

— Не догонишь! Не догонишь! — начала она, но вдруг запнулась. Молния прорезала небо, и при свете ослепительно белой вспышки Лоуренс увидел могильную плиту:

«Джаме…»

Голова Лоуренса со всего размаху ударилась о край мраморного надгробия.

Триза, служанка, придя утром в дом, обнаружила Джейнин в гостиной. Хозяйка сидела на полу в мокрой ночной рубашке, склонившись над телом Лоуренса. Каким-то чудом она умудрилась втащить его в дом. Окровавленная голова Лоуренса покоилась у нее на коленях. В остывшем камине валялась полуобгоревшая шахматная доска, а по полу были разбросаны осколки хрусталя.

Медленно подняв голову, Джейнин посмотрела на Тризу.

— Он не любил меня, — прошептала она таким хриплым голосом, что Триза едва поняла ее. — Я была ему безразлична. Его вообще не интересовали женщины. Он хотел только одного: убивать. Убивать!

Это были последние связные слова, сорвавшиеся с губ несчастной женщины.

Уильям Ф. Нолан Звонок с того света

Когда зазвонил телефон, со дня смерти Лена прошел уже месяц. Полночь. В доме жуткая холодина, а мне, чтобы ответить на звонок, приходится вылезать из-под одеяла. Элен уехала на уикэнд. Я в доме совсем один, а телефон все звонит…

— Алло?

— Алло, Фрэнк.

— Кто это?

— Ну, меня-то ты знаешь. Это Лен говорит… Старина Лен.

Холод. Пронзительный, пробирающий до костей. В моей руке смертельно холодная пластмасса трубки.

— Леонард Стайлз умер четыре недели назад.

— Четыре недели, три дня, два часа и двадцать семь минут, если уж быть точным.

Негромкий смех. Такой же негромкий, суховатый смех который мне так часто доводилось слышать и раньше.

— Ну хватит, старина. И это после двадцати-то лет. Черт побери, ты ведь помнишь меня.

— Я считаю это дурацким розыгрышем!

— Никто и не думает тебя разыгрывать, Фрэнк. Ты там, живой, а я здесь — мертвый. А знаешь, старина, я действительно рад, что сделал это.

— Что… сделал?

— Ну, покончил с собой. Потому что… Смерть — я как раз надеялся, что она такой и будет: красивой и еще очень спокойной. Никаких стрессов.

— Лен Стайлз скончался в результате несчастного случая… Бетонное ограждение… Его машина…

— Я сам направил машину на это заграждение. Педаль в пол, ну и так далее. Стрелка спидометра, помню, застыла тогда на ста пятидесяти, когда я вмазался. Так что никакого несчастного случая, Фрэнк.

Холодный голос. Холодный…

— Я хотел умереть… И ни о чем не сожалею.

Я попытался рассмеяться и представить все это как шутку, даже смех попытался его скопировать. Мертвецы не звонят по телефону, — уверенно проговорил я.