Одержимость

Я смотрела на адрес Джоэла в Ист-Вилладж, пытаясь понять, что же это значит, затем, просмотрев заметки на своем конверте, я перевела пленку вперед, на семнадцатое октября.

На странице восемнадцать я обнаружила заметку, озаглавленную «Пропавший свидетель», которая давала уже известную информацию и сообщала, что полиция разыскивает подростка, допрошенного неподалеку от лодочной станции дежурным полицейским, который не знал о совершенном в эту ночь преступлении, а именно, убийстве Виктории Диас. Когда полиция пришла по его адресу на Вторую улицу, Тоньо Перес исчез. Больше в газетах о нем ничего не сообщалось.

Я осторожно вынула пленку из аппарата, поместила ее в пластиковую коробку и отдала библиотекарю. Не помню, как спускалась в лифте, но когда я проходила через Брайнт-Парк, фамилия Перес всплыла в моих воспоминаниях. Это была фамилия управляющего в доме Джоэла. Я вспомнила также нервничающую женщину с ее культом эспиритизма: водой, колокольчиками, благовониями. Тоньо Перес, по всей вероятности, был ее сыном.

Я представила, как к ней домой приходят детективы и задают ей вопросы. Они допрашивают и других жильцов, конечно же, мистера Переса. Я вспомнила, что теперь он мертв, этот, пропахший вином, страж ее жилища. От этих мыслей по спине у меня пробежал холодок, но тем не менее я заставила себя рыться в воспоминаниях.

Скорее всего, миссис Перес, защищая своего Тоньо, переживала те же страхи, что переживаю я, защищая брата. Ведь, если осторожная «Таймс» написала «свидетель», то это означало, что его подозревают. Полиция, вероятно, считала, что Тоньо и есть Мясник. Вот почему с Джоэлом так учтиво обращались.

Я вспомнила, как мистер Перес испугался в тот день, когда я пришла покормить Вальтера. Возможно, Тоньо прятался где-то рядом. Он, наверное, куда-то уехал в октябре, когда полиция обыскивала здание, а в феврале вернулся.

Возможно, что, когда Джоэл въехал в эту квартиру, он повстречался с ним. Новый жилец вполне мог сходить в подвал, чтобы узнать есть ли там стиральная машина или посмотреть на предохранители, если в его квартире погас свет. Потом, этот разговорный испанский язык у Джоэла… Потом, всем известный интерес Шерри к разного рода загадкам и тайнам… Они вполне могли познакомиться с Тоньо и только потом обнаружили, какого опасного приятеля приобрели.

Мое воображение с дикой скоростью закрутилось. Может, он как-то заставил Джоэла подчиняться ему? Возможно, амнезия была лишь прикрытием для выполнения приказов Тоньо. Но тут я вспомнила Джоэла лежащим на ковре в своей комнате в ту ночь, когда я нашла его. Это не было обманом. Он был беспомощен и отнюдь не бегал, выполняя зловещие поручения. У меня от всех этих загадок закружилась голова.

Потом вместе с Вероникой мы стояли возле двери Переса. Маленькая смуглая женщина копалась в своей старой черной сумке, пытаясь отыскать ключ. Я тогда была испугана произошедшей с Вероникой переменой. Лицо ее окаменело, она как бы погрузилась в себя. Мне даже показалось, что она откажется перевести мой вопрос.

И тут голова у меня перестала кружиться. Испанский Гарлем был не чем иным, как пуэрториканской деревней, а деревенские жители скрывают свои сплетни от посторонних. Но ведь Вероника жила в Эль-Баррио. Она несомненно знала о том, какую угрозу Тоньо Перес представляет для Джоэла.

Я остановила такси и дала адрес Вероники.

Девять.

Пока такси ехало по Лексингтон Авеню к Эль-Баррио, я смотрела на обитателей этой улицы, выходящих из своих квартир после долгого зимнего телевизионного сна, чтобы погреться на весеннем солнце второй половины апреля. Тротуары были заполнены разодетой в кожу молодежью, беременными женщинами, толкающими перед собой коляски, нетвердо стоящими на ногах алкоголиками и небритыми бродягами. Возле одного из кафе, забросив свои тележки с апельсинами, двое стариков играли в домино. Мы въехали в испанские кварталы, и мне показалось, что мы едем по Калле Себастьян в Сан-Хуане. На одном из домов красовалась вывеска «Botanica» — то, что я раньше считала обычным цветочным магазином.

Рядом с церковью располагалась библиотека, из которой раздавались звуки ритмичной музыки. Чуть дальше на тротуаре были установлены лавки с тюлем и сатиновыми платьями. Повсюду виднелось несметное количество мастерских по ремонту телевизоров и фотоателье, увешанных свадебными фотографиями. Даже овощи тут были другими. Остановившись на красный свет неподалеку от «bodega» — овощного магазина, я заметила, что там продаются маленькие бананы, величиной с палец, которых я не видела со времени своего путешествия в Пуэрто-Рико. Тут же рядом были и другие экзотические фрукты и овощи, названий которых я даже не знала.