Одержимость

— Это отец моих детей, — сказала я. — Он работает в Рокфеллеровском Университете. Мы разведены.

Он кивнул так, как-будто уже знал об этом, но был доволен моей откровенностью. Я понимала, что эта светская беседа была нужна для того, чтобы выудить у меня побольше информации, и его подход неплохо работал. Я постаралась быть максимально внимательной. И вовремя. Сложив пальцы рук, он спросил меня, не знаю ли я, зачем меня вызвали.

— Шерри… — сказала я и замолчала. Снова вспомнилось сообщение по радио — потоки крови и подставка для цветов.

— Что вы об этом знаете? — спросил он.

— Я только слышала сообщение по радио. Ее убили, сказали, что ее голова… — я снова замолчала и сделала вид, что что-то яростно разыскиваю в своей сумке. Когда я вытащила сигарету, он не протестовал. Нагнувшись ко мне, он даже дал мне прикурить и вынул из своего стола пепельницу.

— Извините, — сказала я.

Мы несколько минут молчали. То, что он прятал пепельницу, решила я, вносило в атмосферу кабинета дополнительное напряжение.

— Вам лучше? — спросил он и, когда я кивнула, добавил. — У нас есть подозрения по поводу того, что ничего украдено не было. Кроме того, похоже, что она знала того, кто убил ее.

— Я не знаю никого из ее друзей, — осторожно ответила я. — Конечно, за исключением моего брата.

— Я понимаю, что у нее было много мужчин.

Он предлагал мне наживку. Учитывая непостоянство Шерри, подозреваемых могло быть огромное количество. Но это, в свою очередь, давало Джоэлу мотив преступления.

Видя, что я не тороплюсь с ответом, он вздохнул:

— Это особенно отвратительное преступление. Симпатичная девушка была зарезана насмерть. Поэтому вряд ли стоит думать, что мисс Тэлбот была разборчива в своих знакомствах.

Я кивнула, уступая ему.

— Могла ли она впустить человека, которого не знала? Постороннего мужчину, постучавшего к ней после полуночи?

— Не знаю, — с неохотой сказала я.

— Даже если бы он был симпатичный? — добавил он.

— Вряд ли… Вот, если необычный. Интересный.

— Понимаю. А не упоминала ли она в последние дни кого-либо, кто был… интересен?

Я попыталась вспомнить. Она не упоминала ни о ком, кроме хозяина «порша».

— Я думаю, он сейчас в Камеруне, — сказала я.

Он открыл ящик стола, сделал запись в блокноте, а затем снова задвинул ящик.

— Расскажите мне о вчерашнем вечере, — предложил он.

Это был вопрос, которого я боялась. Я поняла, что передо мной профессионал. Пустая комната, без окон, с голыми стенами, без всего, что могло отвлечь внимание — все это имело определенную цель. Даже сам Рассел, светловолосый, дружелюбный, в консервативном костюме, со своими спокойными пальцами, сомкнутыми вместе, не давал мне никакого психологического убежища. Он был безлик, как комната в отеле.

— Я боюсь, что вряд ли смогу чем-либо помочь вам, — начала я. — Пришла Шерри и вручили брату подарки. Она привезла с собой шампанское, и мы немного выпили. Мы поужинали, и она ушла. Это был просто семейный праздник.

Он тщательно провел меня вновь по всему вечеру. Пришлось рассказать о подарках, о золотой короне. Даже случай с пропавшей серьгой вышел наружу, правда мне удалось придать ему комедийный оттенок. Я опустила лишь стычку Джоэла с Вероникой и, конечно же, коронацию Шерри. Мне пришлось признать, что она ушла рано, но я использовала ее собственный предлог о головной боли.

Когда я закончила, он спросил адрес Вероники. Мое сердце дрогнуло, но у меня не было выбора. Он снова выдвинул ящик и записал адрес в блокнот. Закрыв ящик, он задумчиво посмотрел на меня.

— Вы часто видели вашего брата пьяным?

Возможно, он узнал об этом от Джоэла и дал мне возможность рассказать свою отредактированную версию, чтобы узнать, что я скрываю. Но на случай, если Джоэл не выложил все начистоту, я решила занять оборонительную позицию.

— Очень редко, — сказала я, пытаясь казаться удивленной.

— Он был сильно пьян вчера вечером?

Я сделала вид, что задумалась над этим вопросом.

— Возможно, он чуть перебрал. Случай с серьгой выглядел довольно глупо.

— Кто поместил его в Бельвью в феврале?

Мое сердце забарабанило в груди.

— Я.

— Извините, — сказал он. — Но мы должны все проверить. У него были провалы в памяти?

— Да.

— Лечился ли он до того, как уехал в Марокко? Это было… — он выдвинул ящик и заглянул в блокнот, — в апреле прошлого, года. Назад он вернулся в ноябре.

Ко мне подступили темные подозрения. Я пыталась обойти этот вопрос, но Рассел упрямо ставил его передо мной.

— Нам пришлось проконсультироваться по этому поводу, миссис Бенсон. Вы знаете о том, что ваш брат совершенно не помнит вчерашний вечер?

— Нет. — В моем голосе звучало неподдельное удивление. Думаю, тут он не сомневался в моей искренности.

— Тщательно подумайте перед тем как ответить на мой следующий вопрос, — сказал он, и мне показалось, что он давно уже все знает и лишь проверяет меня. Крепко сжав кулаки, я ожидала вопроса.

— Когда ваш брат вышел из дома ночью?

— Он не делал этого! — слова вылетели сами собой.

Почти тотчас, где-то в глубине памяти промелькнула мысль о моем утреннем состоянии, но я продолжала защищаться.