Одержимость

— А теперь иди. И не забудь номер, — он целует меня на прощание: жадно, словно в последний раз и я не могу от него оторваться. — Иди, а иначе наш план может провалиться.

— Слава, я люблю тебя, — бросаю в ответ, с трудом от него оторвавшись.

— И я тебя, — слетает с его губ. — Я буду ждать от тебя новостей.

Я на ватных ногах возвращаюсь на тесный танцпол. И так душный клуб становится ещё душнее. Сейчас я не могу ни о чём думать, все мысли вылетают, а время замирает. У барной стойки меня ожидает Юнадий, выражение лица которого недовольное.

— Почему так долго? — он тушит сигарету в пепельнице и тут же закуривает следующую. Обычно он так делает, когда нервничает.

— Плохо себя чувствую. Устала очень. Поэтому и задержалась в дамской комнате, приводила себя в порядок.

— Ах, да? — он недоверчиво сканирует меня взглядом.

— Поедем домой? — предлагаю я, не ожидая услышать согласие, но он удивительно быстро соглашается, и мы наконец-то покидаем клуб.

Глава 22

Рита.

К счастью, Юнадий ничего не заподозрил. Мы вернулись домой, я попыталась скрыться у себя незамеченной, но он мне резко перегородил путь.

— Ты куда? — он встал передо мной как неподвижная скала.

— К себе.

— Подожди, по-моему, ты кое-что забыла, — он подходит ко мне вплотную, одаривая элитным парфюмом с ароматом ванили и табака. Мне нравится это сочетание, но из-за того, что им пользуется он, я возненавидела этот аромат. Юнадий проводит пальцами по моей шее и жемчужному ожерелью, перебирая каждый жемчуг по очереди. — Моя жена будет всегда купаться в золоте, если будет мне подчинятся. Скоро мы поженимся.

— Я помню, — бормочу себе под нос, не желая даже обдумывать эту безумную фразу. Юнадий убирает мои выбившиеся локоны за уши, а другая рука тем временем начинает расстёгивать платье. Решительно, холодно, не оставляя мне никаких шансов на отступление.

— Умная девочка. — Платье летит на пол, он быстро стягивает с себя джинсы, отодвигает мои крошечные кружевные трусики и входит в меня жёстко, нетерпеливо, без приглашения. Моё тело вмиг напрягается и отталкивает его, не желая принимать.

— Эй, ты чего? — Юнадий грубо хватает меня за запястья, которыми я отчаянно пытаюсь оттолкнуть его от себя. — Тебя хвалить вообще нельзя, сразу портишься. Давай приступай к своим прямым обязанностям, — я с силой сжимаю губы, но не отвечаю. Заниматься с ним сексом на постоянной основе и при этом ещё получать удовольствие — теперь моя обязанность.

— Да, конечно, — бормочу я, он выходит из меня и указывает в сторону своей комнаты.

— Идём, ко мне. И не лежи мёртвым грузом, ты прекрасно знаешь, что мне так не нравится.

— Конечно, просто мне нужно немного больше времени, — мычу я, но знаю, что бесполезно. Время не поможет, каким бы длинным оно не было. У Юнадия нет сердца, и он никогда не сжалится надо мной. Он грубый и неотёсанный.

— Его у нас нет. Расслабься и получай удовольствие, — ещё один резкий толчок. В моих распахнутых глазах мелькает боль вперемешку с мольбой. Я впиваюсь ногтями в его жилистую спину и начинаю царапать от злости, ненависти и такого животного обращения.

— Ааа, — протяжно стону, но не от удовольствия, а от боли.

— Вот так-то мне нравится больше, — он ошибочно принимает подобное поведение за страсть, которой нет и никогда не будет. Юнадий лишь заводится и начинает вбиваться в меня сильнее. Я с силой расцарапываю его спину и стараюсь перестроиться, потому что ещё чуть-чуть и мне кажется, что не выдержу и начну сопротивляться, и тогда он снова будет меня бить. Пытаюсь представить перед собой Славу и тело слегка расслабляется и подчиняется этим мукам. Тяжело, потому что он никогда не был так груб со мной. Моё тело всегда таяло в его руках, было влажным и податливым.

Я считаю минуты, когда всё закончится, утопая в своих еле уловимых фантазиях. Они убегают от меня, потому что никак не ассоциируются с реальностью. Вскоре этот ужас заканчивается. Юнадий камнем падает на бок и тяжело дышит. Его напряжённое тело размягчается и покрывается тонкой пеленой испарины. Через пару минут он засыпает, не обращая на меня больше никакого внимания. Я подбираю разбросанные по полу вещи и тихонько выхожу, прикрыв за собой дверь.

К счастью, мы спим в раздельных комнатах. Хоть в этом мне повезло. Комната Юнадия полностью черного цвета: стены, пастельное белье, стол и стулья. Я никогда там не оставалась ночевать, обычно он использует меня для своих нужд, а затем выпроваживает. Оставаться там у меня точно нет никакого желания, потому что скорее всего наткнусь на то, чего не должна знать. На его подпольную жизнь. Уверена, что именно так и есть, потому что нормальные мужчины не похищают девушек и не держат их в наложницах, удовлетворяя свои тайные желания.