Одержимая страстью

— Закрой свою дырку, она сейчас будет служить для других целей, нежели изливать мерзкие лживые оправдания, — его голос такой тихий и вкрадчивый, совсем не соответствует словам.

Мне жизненно важно было взглянуть сейчас ему в глаза, я поднимаю голову, но тут же понимаю, что не стоило этого делать. Принц смотрит  на меня, как на продажную шлюшку, которую имеет в порту каждый первый моряк. И от этого взгляда меня начинало трясти, как в жесточайшем приступе лихорадки. Как же быстро мужской взгляд может вознести на пьедестал и так же быстро столкнуть с него прямо в грязь. И я захлебывалась в этой грязи и тянула руки к тому, кто продолжал топить меня под вязкой жидкостью из-за чьих-то козней. Только кто мог ненавидеть меня столь сильно? Танис. Сука. Неужели она?

— Пожалуйста, Элат, не делай того о чем потом пожалеешь, я ни в чем перед тобой не провинилась! Я умоляю тебя! Поверь мне! Я не знаю, кто тебе что наговорил, но это не так! Не-е-е надо!

Округлив глаза, я задохнулась от дикой ненависти, застывшей в глазах Принца, она меня полоснула, будто острые лезвия, въедаясь под кожу с каждым взмахом ресниц все глубже и глубже.

Принц подошел ко мне вплотную и, видимо, разговаривать со мной больше не намеривался. Заправив за пояс подол туники, он обнажил фаллос.

— Соси, — выразился коротко и ясно, — вот для чего нужен твой рот. Жаль, что я когда-то целовал его, и жаль, что не понял раньше, что ты из себя представляешь.

И, не медля ни секунды, он обхватил мою голову с двух сторон и всунул мясистую головку мне между губ.

Я попыталась вырваться, отстраниться, когда Элат неистовыми движениями начал насаживать мой рот на возбужденный член. Матерь Божья, я не ожидала такого напора. От отчаяния впилась  ногтями в его ягодицы и начала драть на них кожу, делая мужчине больно. Но Элат, не обращая на мои попытки высвободиться  никакого внимания, продолжал бешено вколачиваться в меня. А я… я даже не знала, что мне делать. От ужаса меня беспощадно тошнило. Чувствую, как меня от страха и паники бросает то в жар, то в холод. Сильно болит ушибленная скула и разбитая губа, но это несравнимо с тем, что сейчас мое горло раздирает каменный член Элата. Уже через несколько минут я почувствовала, как по верхней губе и дальше вниз по подбородку стекает теплой струйкой кровь. Я задыхаюсь. Вырваться не могу, хотя очень пытаюсь. Еще удар паха Элата о мои губы, и внутри что-то трескается и разрывается. Острая боль пронизывает позвоночник и грудь. Реву в голос, но меня никто не слышит. Поднимаю на Элата закатывающиеся глаза, полные мольбы, но он уже не смотрит на меня, он смотрит вдаль, перед собой. И я понимаю, что я для него уже мертва, из этой мясорубки живой мне уже не выбраться. Я слишком мелкая сошка в этом мире, чтобы рассчитывать на жалость и помилование со стороны Его Высочества.

— Завтра с утра, а точнее, уже сегодня тебя казнят, маленькая шлюшка, а Алей, твой горячо любимый Ангел, будет смотреть, как ты будешь медленно и мучительно умирать, захлебываясь слезами от боли.

Завершающий рывок, и Элат  накачивает меня спермой. Я не могу оторвать голову, я не могу откусить его член, потому что его пальцы до сих пор сжимают мне челюсть, давя на самое основание, и это фиксирует челюсть в одном положении. Я делаю поспешные глотки, но желудок отказывается принимать то, что в него пихают.

Рвотные позывы скручивают меня, и я трясусь от того,  что сдерживаю их всем телом.

Элат, закончив свои дела, наконец-то отталкивает мое уставшее тело, и я заваливаюсь на бок. И из меня тут же начинает выходить все то, что не усвоилось. Кровь вперемешку со спермой испачкали ковер, но мне на это глубоко плевать. Теперь, когда я стала свободной, осознала все то, что сейчас происходит во мне. Кровь продолжала течь изо рта тонкой струйкой. Я попыталась сглотнуть, но, ничего не почувствовав, оставила эту затею. Приложила ладонь ко рту. Чувствительности ноль. В груди расплылся черной дырой страх, и слезы отчаяния снова брызнули из глаз. Поднимаюсь на ватных ногах и даже не знаю, откуда беру силы, чтобы идти, делаю в сторону двери осторожные шаги.

— Алея я опоил, — слышу в спину голос Элата, — завтра он даже не вспомнит о том, что было сегодня в гостиной. А теперь можешь идти.

Я мысленно сыпала столько проклятий на голову Принца, что мне кажется, он прямо сейчас должен уже гореть в аду. Но повернуться к нему лицом и проверить, не случилось ли это чудо,  у меня не было сил. Ссутулив спину, я еле доползла до комнаты, но так до кровати и не дошла, потому что упала  и потеряла сознание в тот момент, когда за моей спиной тихо хлопнула дверь.

Пробуждение было одно из самых неприятных.

Во-первых, я не могла разлепить глаза и посмотреть на тех людей, что меня болезненно треплют за плечи. Во-вторых, я до сих пор не могла почувствовать язык внутри рта. Но зато я прекрасно чувствовала, что мое лицо надуто, как воздушный шарик. Дернула предплечьем, пытаясь оттолкнуть приставучие руки, но меня крепко держали, ни на миг не ослабевая хватку.