Одержимая страстью

— Я снял тебе большой дом, нанял слуг и даже этого прохвоста к тебе подселил и что получил взамен?

Свободной рукой он сжимает мне челюсть и  поворачивает голову к себе так, что наши взгляды встречаются. Мой полоный ужаса и его полный гневного пламени.

— Боишься?! — красиво очерченные губы искривляет гнев. — И правильно делаешь.

Он впивается в мои губы зубами и наконец-то отпускает шею. Я делаю рваный вдох, сопровождающийся болью от того, что он терзает мои губы.

А пальцы Элата тем временем уже во всю хозяйничают там, где он поставил свою «печать первопроходца».

— Ну, хотя бы здесь не разочаровала. Или знала, что я приду?

Он выуживает из анального колечка свой «подарок», и я на короткий миг вздыхаю с облегчением от того, что мне там больше ничего не мешает. Но Элат не дает полностью насладиться свободой, он отстраняется и прижимает меня головой к подушкам, одновременно подтягивая попу кверху.

— Давай,  расставь свои ножки пошире.

Принц вклинивается между бедер, и я чувствую, как его каменный фаллос упирается мне в ягодицу. Закусываю губу до боли и напрягаюсь в ожидании, комкая в ладонях белые простыни.

— Какая же ты сладкая.

Его губы касаются одной половинки попы, и в этот же момент что-то влажное капает мне на ажурную звездочку.

— Матерь Божья, защити, — я это уже не сказала, а выстонала от того, что Элат одним размеренным движением вошел в меня на всю длину.

Меня аж тряхануло от перенапряжения, и я, не сдерживая инстинктов, выгнула спину настолько, насколько это позволял позвоночник. Боже мой, это просто зверское насилие над личностью и над телом этой самой личности.

— Да, давай, Лейя, покричи для меня.

Принц убирает руку от моей головы и вцепляется двумя лапищами мне в бедра, наращивая темп, и я удержать внутри себя эмоции уже не могу. Они зашкаливают, затуманивая мозг и затягивая разум пеленой грязной похоти. Я, будто чумная, ничего не понимаю, держусь за ускользающую реальность, но с каждой секундой это сделать все сложнее, и в конце концов я снова падаю в яму порока.

Наказание длилось несколько часов подряд. Принц, будто одержимый, не переставал насиловать мое тело. Разум уже давно отказался что-либо воспринимать, да я и не пыталась добровольно вернуться в реальность, но видимо, в скором времени это наскучило Принцу, и ему захотелось отдачи. Вот только я не готова была к сим свершениям. Мне хотелось умереть, а потом, когда все закончится, воскреснуть, и желательно, чтобы со мной случилась амнезия, чтобы мое сердце не разрывалось от того, что мне где-то в глубине моего сознания нравятся все эти игрища Принца, и мне доставляет удовольствие участвовать в его забавах.

— А знаешь, что, Лейя, — он стаскивает с кровати мое онемевшее от оргазмов тело, и я не могу устоять на ногах, падаю на колени, — вы мне с Алеем покажете сейчас, чем занимались на столе в библиотеке. Не просто же так там застывшая лужа спермы образовалась неведомо откуда.

Мозг начинает медленно возвращаться к жизни, и мысли тихими импульсами пробиваются в голову. Лихорадить начинает спустя несколько мгновений, когда Принц подцепляет меня за локоть и одним рывком поднимает на ноги.

— Ты слишком неправдоподобно играешь, кошечка, — говорит мужчина и облизывает мне щеку. — Я же вижу, как тебе нравится то, что я с тобой делаю, и ты мне можешь не верить, но мне тоже это нравится. Если бы не это чувство собственности, которое засело вот здесь, — он тычет себя в грудь, — ты бы в полной мере могла оценить все то наслаждение, которое можно испытать, когда в твои две узкие дырочки входят два фаллоса одновременно.

От этого горячего шепота, что прокатывается по моей коже, стало очень влажно и горячо между ног, и мне хочется сгореть со стыда за то, что внизу живота разгорается похотливое томление и ожидание того, что он, возможно, воплотит в жизнь свои слова.

— Ваше Высочество, — хриплым голосом проговорила я, пытаясь при этом стащить с кровати покрывало, чтобы хоть как-то защититься от него, — зачем вы это делаете?

— Мне показалось, здесь кто-то разговаривает? — его взгляд устремляется на меня, и я невольно пячусь назад. — Видимо, показалось, — зло изгибает он губы в усмешке. — Мне вот интересно, чему тебя учили в Храме, ида? Или у тебя настолько короткая память, что ты забыла все основы этикета, как только переступила порог Святилища?

Я закусываю губу, не знаю, что делать, то ли отвечать на заданный вопрос, то ли промолчать. Не смогла услышать какого-либо оттенка интонации в голосе, потому что мозг еще не пришел в нормальный режим работы.

— Молчишь? — он подтягивает меня к себе, обнимая за талию.