Одержим тобой

Отвратительнейшие образы заполнили мою голову, и прогнать их оттуда я был не в состоянии.

– Лесли уехала, думаю, нам тоже пора отправляться.

Верно, она разочарована тем, что я испортил ее планы на вечер. Посмотрев в ее карие пьянящие глаза, я старался убедить себя в нереальности видений. Джош солгал, зная, что его слова выведут меня из себя. Но разве не она сама говорила о своей любви к Джошу? Заспорила более сильная часть меня, и, как всегда, я предпочел прислушаться к ней. Иди я на поводу у моей светлой стороны, которая хотела верить, что и для Синди медовый месяц в уединении хоть что-то значил, я бы дал слабину, за которую мне бы потом пришлось расплачиваться.

– Обязательно, после того, как я получу свой поцелуй.

Синди уже открывала дверь, когда я дернул ее на себя: она получит то, за чем пришла в эту комнату, но совсем от другого брата. Впившись ей в губы, я полностью выпустил всю свою злость, накопившуюся за вечер. Наплевать! И пусть ей неприятно – мне и хотелось причинить ей боль. Отплатить за мои мучения, испытанные из-за слов, произнесенных Джошем, и ее неискренности.

Начав задыхаться, она оттолкнула меня, непонимающе глядя мне в глаза. Еще утром при виде такого взора, обращенного на меня, я бы начал волноваться и пытаться ее успокоить. Но не теперь, не после ее коварства.

Не сумев сдержаться, я все же рявкнул на нее, насильно укладывая на кровать Джоша. Посмотрим, как она посмеет мечтать о ком-то другом. Придавив Синди к кровати своим телом, я вновь приник к ее губам, больше наказывая, чем принося удовольствие. Ощутимо прикусив ее нижнюю губу своими зубами, я никак не ожидал, что в следующую секунду получу от нее довольно-таки ощутимую пощечину.

Я разозлился. Очень. Мне стоило больших усилий не ударить ее в ответ, напомнив себе – я не бью женщин. Вместо этого я еще яростнее атаковал ее губы, безжалостно их сминая. Но я явно недооценил свою супругу, которая не собиралась успокаиваться и вцепилась мне в мою нижнюю губу зубами – во рту появился металлический привкус крови.

– Черт! Ну я тебе покажу, дикая кошка!

– Уйди!

Я позволил ей оттолкнуть меня и попытаться сбежать, моя мягкая сторона даже надеялась на воплощение этой затеи. Но увы, в последний момент она зацепилась каблуком своих туфель и упала. Я возликовал – не знак ли это свыше?

– Вот ты и попалась, – довольно прошипел я, поднимая ее с пола и зажимая ей руки на тот случай, если ей опять вздумается драться.

Швырнув ее обратно на кровать, я лег на нее и завел ее руки за голову. Не зря я все-таки обратил внимание на эти наручники!

– Что ты делаешь? – отчаянно спросила Синди, но было поздно – я уже схватил наручники, лежавшие на кровати, и защелкнул их на ее запястьях.

Она хотела было опустить их вниз, но это явно не входило в мои планы.

– Лучше не опускай их и не зли меня еще больше, – прорычал я.

Приподнявшись, я сбросил с себя пиджак и кинул его за спину. Взглянув на нее сверху вниз, я остановил взгляд на поясе ее платья, которое тут же принялся развязывать. Распахнув полы, я взглядом задержался на ее бордовых чулках, выгодно оттенявших ее кожу, придавая ей белоснежный оттенок.

Решив не спешить, я взглянул ей в глаза, ожидая увидеть в них ненависть, но, к моему удивлению, ее там я не обнаружил. Это немного пошатнуло мои намерения, но, отбросив эти мысли в сторону, я вновь прижался к ее губам, на этот раз не помышляя быть столь грубым. Пройдясь вниз по ее шее, мои руки накрыли ее грудь, все еще прикрытую тканью лифчика, я почувствовал, как Синди изо всех сил сдерживает свои стоны. Мои пальцы отыскали замочек, предусмотрительно находящийся спереди, и освободил нежные полушария от ненужного клочка ткани. Накрыв ее обнаженные груди руками, я принялся их поглаживать, зная, как сильно это ее возбуждает. Но она все еще молчала. Наклонившись, я облизал ее сосок кончиком языка, втягивая его в рот, посасывая и вызывая желанную для меня реакцию ее тела. Я уже знал, что собираюсь заставить ее забыть не только имя Джоша, но и ее собственное, когда я с ней закончу…