Одержим тобой

Это произошло снова: я опять испытывала те чувства и ощущения, которые, думала, навсегда потеряны для меня. И, что самое ужасное, я вновь испытала их не с тем человеком. Вернее, с тем же. Пока я целовала его, мне показалось, что я вновь вернулась в ту ночь, когда я впервые дотронулась до мужских губ. Его губ. Все эти годы я думала, что забыла, как целуется Брайан Бейкер, но, как оказалось, мое тело помнило, каково это – ощущать себя в его руках. Сейчас, когда страх отступил, я смогла осознать – я еще жажду его поцелуев. Но если тогда у меня и было оправдание тому, что мне понравился наш безумный поцелуй, то сейчас у меня его не было. Тогда я ошибочно думала: как только поцелую Джоша, то сразу же почувствую, каково это – целовать любимого мужчину на самом деле, а не представлять его на чужом месте. Но этого не произошло. После того как мне исполнилось семнадцать, Джош сам стал проявлять интерес к моей персоне, и это приводило меня в восторг. Но от его поцелуев я не забывала собственного имени и у меня не подкашивались ноги, как в ту незабываемую ночь с его братом… Я скорее испытывала раздражение, и, как ни стыдно в этом признаться, мне было неприятно и непонятно, почему поцелуи Джоша не заводят меня. Ведь я люблю Джоша! Почему же я не могу получать удовольствие от его поцелуев так же, как получала наслаждение от поцелуев Брайана? Я столько раз говорила себе, что всему виной опыт Брайана в любовных делах, ведь у него было столько женщин. В каждом журнале и газете он мелькал с совершенно разными женщинами – от блондинок до мулаток. Немудрено, что он так хорошо целуется. Но сейчас я уже не была уверена, что дело не только в опыте Брайана, но и в нем самом.

Я хотела остановить его, как только он прикоснулся ко мне, и напомнить о соглашении: ведь мы договаривались лишь о поцелуе. Но мое тело совершенно не желало останавливаться. То, как Брайан целовался, было непередаваемо приятно: он мог быть грубым и одновременно нежным, будто извиняясь, что за секунду до этого буквально искусывал мои губы, словно голодный хищник – свою добычу. И этот контраст сводил меня с ума. Как только его пальцы вошли в меня, я почувствовала мимолетную боль, исчезнувшую, едва он вновь дотронулся до моего комочка нервов. Я буквально задыхалась от наслаждения… как вдруг все прекратилось. Его руки и губы одновременно покинули меня. Открыв глаза, я в недоумении уставилась на Брайана, не в состоянии скрыть своего глубокого разочарования. Я чувствовала себя просто ужасно – как будто меня, не предупреждая, окатили холодной водой. Но осознав, что происходило минуту назад, моментально залилась краской стыда. Мой неизменный румянец в очередной раз заявил о себе, с космической скоростью распространяясь по всему телу.

Твою мать! Зачем она это делает? Я так живо представил, как покраснела ее грудь под этим чертовски соблазнительным платьем. Никогда не встречал женщин, способных краснеть вплоть до кончиков ушей. Я и так с трудом себя контролировал, а ее румянец совсем не помогал мне сосредоточиться на том, чтобы вновь не накинуться на девушку. Но я напомнил себе, что совсем не хочу повторения вчерашней ночи. Когда я вновь займусь сексом с Синди, она будет умолять меня не останавливаться, а не наоборот. Взглянув на нее, мне с трудом удалось сдержать довольную ухмылку. Я знал: она стыдится предательской реакции собственного тела, но также был уверен – ее тело жаждет продолжения того, на чем я предусмотрительно остановился. Опустив голову, Синди разглядывала воротник моей рубашки, будто нашла в нем нечто весьма ее интересующее. Погладив ее нежную щечку, я спустился до ее подбородка и, приподняв ей голову, заставил взглянуть мне в глаза. В глазах девушки читалось замешательство вперемешку со жгучим стыдом от того, что она позволила себе наслаждаться моими действиями.

– Как насчет ужина, котенок? – Синди явно не ожидала столь резкой перемены темы. – Или ты передумала и хочешь продолжить то, на чем я остановился? С удовольствием это сделаю, но боюсь, что потом не смогу остановиться лишь на поцелуях. Что ты выбираешь?

Я знал ответ, но попытаться все же стоило.

– Я… мне нужно переодеться, – она вновь опустила глаза, видимо понимая собственный промах: не стоило упоминать про раздевание.

– Зачем? Можешь просто снять свое платье, кроме меня, здесь никого нет.

Черт, мне бы так этого хотелось, но из того, что я знаю о Синди, могу предположить – она еще не скоро будет расхаживать при мне голой. Мне предстоит адская работа. Притянув девушку за талию, я осыпал поцелуями ее шею, слегка посасывая кожу, так, чтобы не осталось отметин. Она тут же уперлась руками мне в плечи, отталкивая. По ее телу прошла дрожь возбуждения, и Синди еле слышно простонала. Как бы мне ни хотелось продолжить, я все же отстранился.

– Иди, жду тебя на кухне через пятнадцать минут.

Не хотелось бы, чтобы она заперлась от меня в комнате и просидела там весь вечер. Встав с моих коленей, Синди с опущенной головой поплелась в дом.