Одержим непокорной

Будет намного проще, если мы договоримся обо всем сразу. Кроме того, я помню, как он признавался там, в парке, что я нужна ему. Его действия не были направлены во вред мне, поэтому надежда на счастливую развязку теплится в душе. Возможно, у нас с ним есть шанс.

Присутствие родных меня действительно делает сильнее. Поэтому решаю доверится судьбе и киваю на предложение сестры. Адалин вприпрыжку уносится из палаты.

Спустя пару мгновений в палату вихрем залетает Миллер. Его лицо излучает одновременно и радость, и тревогу. Мужчина моментально оказывается рядом и уже, клянусь, уже хотел обнять меня, но в последнюю секунду он одернул себя. Следом за Дэном входит врач.

— Добрый день! Меня зовут Алан Джонсон. И я ваш лечащий врач. — приятным голосом обращается мужчина лет пятидесяти. — Помните, что в вами произшло?

— Я была в парке и упала в обморок.

— Как чувствуете себя? Вы раньше были эпизоды с потерей сознания? Сталкивались ли вы ранее с кровотечением из носа, нарушением когнитивных способностей, потерей памяти, кратковременной потерей зрения?

— Ничего из приведенного не проиходило. Сейчас только чувствую слабость.

Вижу, как Дэниел принимает напруженную позу, суровым взглядом испепеляя ни в чем неповинного доктора. Под напором недобрых глаз бедняга со страха стушевался.

— Это вполне нормально. Организм истощен и ослаблен. Мы подберем индивидуальный протокол восстановления, как только придут результаты анализов. На данный момент не вижу причин для беспокойств.

— То есть вы считаете нормальным, что она вот так на лице теряет сознание? — рычит Дэниел с бегающими желваками. Взгляд звериный.

Еще раз про себя отмечаю, что ни разу за все время Миллер так не вел себя со мной. Он мог злиться, но настоящей угрозы в свой адрес я никогда не чувствовала. Иначе бы не рискнула ему перечить.

Конечно, бывали моменты, когда я беспокоилась за себя рядом с ним. Но на фоне того, как он реагирует на окружающих, это цветочки.

— Я лишь исключил наиболее опасные варианты причин, вызвавших обморок. На данный момент мы ждем результаты анализов, чтобы приступить к дальнейшим действиям. — доктор Алан бледнеет на глазах. Цвет его лица отлично сливается с идеально белыми стенами палаты.

— Дэниел, мы можем поговорить наедине? — вклиниваюсь в диалог, пока Миллер не довел самого врача до обморочного состояния.

Замечаю, как взгляд Дэна меняется, когда мужчина переключается на меня.

— Мия, ты уверена, что хочешь поговорить сейчас? Может, сначала выясним причину того, что с тобой случилось? — куда мягче, чем минуту назад, спрашивает Дэниел.

— Я и так знаю причину обморока. — мое заявление заставляет всех присутствующих застыть на месте. — Мы можем остаться вдвоем? — повторяю свою просьбу.

Доктор Джонсон только и рад был скорее умчаться и, облегченно выдохнув, первым быстренько слинял. Мама и сестра отнеслись с пониманием и поспешили покинуть палату.

Хватило минуты, чтобы помещение освободилось от зрителей.

— Мия, ты точно нормально себя чувствуешь? Нам необязательно сейчас говорить. Можем вернуться к этом, когда тебе станет лучше. — то, какой нежностью был наполнен его голос, вызвало прилив эмоций, которые я была не в силах обуздать.

— Мне важно сделать это сейчас. — твердо заявила я.

— Хорошо. Как скажешь.

— Скажи, зачем ты привез мою семью в Нью-Йорк? — начала я с последних событий.

— Чтобы ты пошла со мной на контакт. Я хотел рассказать тебе все. Как же я скучал по тебе — прохрипел он, и через секунду мое тело уже было в его объятиях. Миллионы фейерверков сейчас взрывались во мне.

Мы простояли так пару минут. Когда эйфория немного утихала, я вспомнила о причине моего побега. Выстави ладони перед его грудью, я подалась назад. Он отклонился, но остался у края кровати.

— Что ты делаешь здесь? — прошипела я, осматривая его еще более нахмурившийся вид.

— Я приехал за тобой, Мия. — он говорил спокойно и уверенно, — я забираю тебя отсюда, как только ты восстановишься. И мы вернемся домой. — хоть мысленно я уже таяла как сливочное масло на сковородке, гормоны не позволили мне успокоиться, пока все не выясню. Его самоуверенность раздражала.

— Да что ты говоришь? — ну все, усаживаетесь поудобнее, истеричка начинает концерт, — Никуда ты меня не забираешь. Знаешь почему? — получилось громче, чем хотелось. Надеюсь, на крики не сьежится весь медперсонал.

— Мия, тише. Мне многое тебе нужно объяснить, — он попытался коснуться моего плеча, но меня дернуло как от ударно током, и Дэниел попятился назад.

— Да, Миллер. Ты мне расскажешь все! Но сначала скажу я! — вопила я уже во всю под действием гормонов, — Прежде всего ты редкостный засранец! Ты все знал. Скажи, это у вас с отцом семейный бизнес рушить чужие семьи? Продолжаешь его дело?

— Мия, что ты, черт возьми, несешь? Я никогда не хотел тебе сделать плохо! — он сжал руки в кулаки, сдерживая свои эмоции.