Очищение огнем

Кей остановилась в первых рядах и заметила, что кто-то находится на полпути между зрителями и трещиной. Сквозь зыбкое марево невозможно было разглядеть, мужчина это или женщина; виднелся только темный силуэт стоявшего на коленях человека. Безрассудная дерзость смельчака привлекла такое же внимание туристов, как и ручеек лавы.

– Господи, там же невыносимая жара, – заметил какой-то мужчина своей спутнице.

– Не понимаю, как она может это терпеть!…Она…

Внезапная, ужасная мысль осенила Кей. Девушка не задумываясь метнулась к стоявшей на коленях фигуре. С каждым ярдом температура повышалась, пока, наконец, она не почувствовала, что воздух обжигает глотку, а кожа, казалось, ссыхается на костях.

Тяжело дыша, Кей бросилась на землю рядом с Локи, пытаясь немного прийти в себя. Здесь, почти рядом с огненным потоком, жара в самом деле оказалась нестерпимой. Локи была вся мокрая от пота. Он часто капал с лица и волос, как тропический дождь, омывающий траву. Hamakua были разложены возле нее полукругом.

– Мама, встань, – умоляюще попросила Кей. – Тебе нельзя здесь оставаться.

– Пеле открыла дверь, – пробормотала Локи.

Кей мгновенно поняла, что мать придает сверхъестественное значение размерам трещины и меткому названию. Она смела hamakua в мешочек из тапы, лежавший на земле, схватила Локи за руку и подняла. К облегчению Кей, мать не сопротивлялась и позволила увести себя от дышавшей жаром огненной пропасти.

Проходя через толпу туристов, по-прежнему боявшихся приблизиться к расщелине, она всем существом ощущала жалостливые взгляды, направленные на Локи, слышала шепоток:

– …больная, наверное… сумасшедшая…

Сумасшедшая. Только сейчас, когда какой-то незнакомец произнес странное слово, Кей осознала, насколько далеко зашла болезнь матери.

– Почему пришла сюда, мама? – спросила девушка, когда они медленно возвращались в отель. – Почему молилась?

– Пеле открыла дверь, – повторяла Локи. Хотя пылающая бездна осталась позади, глаза ее, широко раскрытые, по-прежнему блестели, словно яркое пламя, все еще держа ее в плену гипноза. – Она открыла дверь, чтобы поговорить со мной.

Слезы обожгли веки Кей. Все это время она верила, что матери лучше, а на самом деле та все дальше отплывала в черную бездну, откуда нет возврата.

– Что Пеле сказала тебе, мама?

Локи остановилась и полуобернулась в направлении трещины, словно прислушиваясь к тихому голосу.

– Мне не будет прощения, пока не покину дом haole. Это кара, Кейулани, – табу. Я не могу больше так поступать.

Сердце Кей упало. Локи убеждена, что, принимая гостеприимство Свенсона, нарушает древние законы, а такое наказывается смертью.

Локи покорно проделала весь путь до отеля, ни словом не возразив. Но выглядела она больной – кожа, словно обожженная нестерпимым жаром, приобрела неприятный красноватый оттенок. Кей спросила мать, не хочет ли та чая или супа, но Локи отказалась и прилегла на раскладушку. Дочь накрыла ее одеялом и рухнула на кресло в гостиной. Мрачно уставясь на белое пятно под узким окошечком, Кей мечтала лишь о том, чтобы увидеть океан таким, каким он открывался из окна коттеджа на побережье. Тогда Локи оставалась бы более спокойной и счастливой.

Но все же это умиротворение было получено дорогой ценой, потому что было неотделимо от разврата и безнадежных попыток смириться с собственной никчемностью. Быть ни на что не пригодной, кроме как служить игрушкой развращенных наслаждений одного человека? Был ли у Кей выбор, кроме как немедленно вырвать мать из этой грязи? Но куда теперь увезти Локи, чтоб уберечь ее от худшей участи и желания беседовать с богами через дверь Пеле?

ГЛАВА 6

– Из всего, что вы сказали, мисс Тейату, мне кажется, у вашей матери тяжелое бредовое состояние.

Доктор Льюис Паркер погасил окурок сигареты в скорлупе кокосового ореха, заменяющей пепельницу и стоявшей на столе среди разбросанных бумаг и книжных стопок.

– Такая болезнь может потребовать более серьезного лечения, чем психотерапия в отсутствие пациента. Конечно, окончательный диагноз я поставлю только, когда осмотрю больную.

Кей хмуро уставилась на доктора. Она уже объяснила, как Локи отказалась ехать в Хило, выкрикивая, что боги накажут ее неверие. Локи не выходила из квартиры, но Мак, Лили и Свенсоны по очереди сидели с ней, боясь, что больная убежит из дома, отправится к вулкану или исчезнет неведомо где.

– Но если вы не сможете ей помочь, доктор Паркер, тогда к кому обратиться? Вы единственный психиатр на острове.

– В Гонолулу их десятки. И многие работают в психиатрических учреждениях, куда нужно было бы направить вашу мать.