Очищение огнем

Кей внимательно следила через одностороннюю стеклянную панель за двумя молодыми людьми, сидевшими в громадных дубовых креслах. Другой мебели в комнате не было. Один юноша, типичный второкурсник в ярком лыжном свитере, держал на коленях черную металлическую коробку с циферблатом и ярко-красной кнопкой наверху. С задней стороны коробки выползал черный провод, змеился по полу и исчезал под вторым креслом.

Подняв микрофон со стойки, Кей нажала переключатель и спокойно велела:

– Дейв, поверни циферблат еще на одно деление.

Молодой человек взглянул на громкоговоритель в углу, откуда донеслась команда Кей, потом повернулся к человеку в другом кресле, лысеющему выпускнику в темном костюме с полосатым галстуком. Руки и ноги были привязаны, к запястьям и щиколоткам лейкопластырем приклеены электроды. Он не произнес ни слова, потому что по условиям эксперимента обязался молчать.

– Вы уверены? – спросил Дейв, не сводя глаз со стеклянной панели, хотя с его стороны она была покрыта зеркальной амальгамой. Голос через переговорное устройство донесся до Кей.

– Кажется, он очень тяжело перенес последний разряд, который я послал.

– Уверена, Дейв, – сказала девушка в микрофон. – Поверни циферблат еще на одно деление.

Дейв, прикусив губу, перевел циферблат чуть вправо и нажал на красную кнопку.

Тело второго мужчины мгновенно прогнулось и забилось в болезненных спазмах. Минуту спустя он откинулся на спинку кресла, очевидно, в полуобмороке, голова бессильно упала на грудь.

– Иисусе, – охнул Дейв, не сводя глаз с обвисшего на ремнях мужчины.

Кей справилась с конспектом, лежавшим перед ней на стойке, и вновь взяла микрофон.

– С ним все в порядке, Дейв. Считай я иначе, ни за что не позволила бы тебе продолжать.

Следующим шагом должны быть слова ободрения и заверения в том, что все хорошо. Через несколько секунд она попросит Дейва повернуть циферблат еще на деление, и если юноша будет противиться, напомнит, что он с самого начала согласился делать все необходимое, чтобы помочь в опытах.

Тема, выбранная Кей для дипломной работы по психологии поведения, дублировала классический эксперимент, задуманный и поставленный более пятнадцати лет назад Стенли Милгремом, социологом Йельского университета. Работа Милгрема была попыткой объяснить моральное падение человека воздействием тоталитарного контроля; преступления, подобные совершенным нацистами, чаще всего делались обычными людьми, заявлявшими в свое оправдание, что они лишь подчинялись приказу. Чтобы проверить этот критический поворотный пункт в человеческом поведении, степень, до которой врожденную мораль можно сокрушить тенденцией переложить ответственность на плечи всякого власть имеющего, Милгрем поставил эксперимент, очень похожий на тот, что проводила сейчас Кей, – один человек управляет аппаратом, с помощью которого можно посылать в другого разряды электрического тока различной силы. Исключение было в том, что все окружение было инсценировкой. Коробка в руках Дейва была чистейшей бутафорией, и «жертва» всего лишь притворялась, когда в проводах раздавалось легкое жужжание. Ничего не подозревающие участники, выбранные наугад по предложениям на доске объявлений в колледже, знали только, что участвуют в исследованиях, за что и получают деньги.

После эксперимента в Йеле, многие ученые высказали серьезные сомнения, связанные с соображениями этики, – возможно ли заставлять ни в чем не повинных людей совершать явно жестокие поступки? Но, прочитав в учебнике о трудах Милгрема, Кей была буквально потрясена. Загадка того, как и почему порядочных людей можно заставить пойти против их моральных принципов, была тесно связана с вопросами, еще с детства мучившими девушку, с тех пор как она увидела мать, «выполнявшую приказы» Харли Трейна.

Желание понять мотивы саморазрушающего поведения явилось причиной увлечения Кей психологией, которой она занималась в университета Джефферсона в Балтиморе. Хотя университет Джефферсона не входил в число старейших высших учебных заведений новой Англии, он все же славился прекрасным медицинским факультетом и факультетами естественных наук. Закончив вечернюю высшую школу в Чикаго, Кей подала заявление и была принята.

Теперь, сидя в комнате за стеклянной панелью, Кей слышала голос Дейва, доносившийся через переговорное устройство на панели управления.

– Послушайте, мне что-то не по себе. – Он нервно оглядывал выпускника, по-прежнему полулежавшего в кресле с закрытыми глазами.

– У нас договор, Дейв, не так ли? Ты сказал, что сделаешь это. Тебе заплатили. Не подводи меня…

Все фразы были взяты из заранее подготовленного сценария и предназначены для проверки пределов совести, чести, самосознания и личной ответственности.

Молодой человек беспомощно уставился в зеркальное стекло. Он воспринимал Кей как безликий голос, не связанный с каким-то определенным образом, – собственно говоря, предъявляющий нечто вроде рупора, через который передаются команды и объявления, даются приказы.

– Мне бы не хотелось продолжать, – дрожащим голосом пролепетал Дейв.