Очищение

– Может, видят, но не хотят признать очевидное. Их руководство, похоже, до сих пор живет в плену иллюзий. Хотя все может измениться в любой момент. Сейчас конец мая. Мы в ближайшие недели объявим о новых поставках систем вооружения. Мы сгребем на Украину старый советский хлам со всего мира: броню, авиацию, артиллерию. Может, поставим что-то свое, современное. Пусть воюют. Украинцы при этом увеличат армию до миллиона. Из них только тысяч четыреста буду боеспособны и оснащены, но этого будет достаточно, чтобы провести несколько очень болезненных кинжальных наступлений. Беда русских в том, что они силами в двести тридцать тысяч держат линию фронта почти от Николаева до Харькова. А это практически семьсот километров. В некоторых местах она насыщена их войсками, в других есть очевидные слабые места, но глубины обороны и закрепления территорий у них нет. Удержать такую линию малыми силами невозможно. Им даже ротацию боевых частей провести нечем. Для того чтобы ее укрепить, русские уже сейчас должны усилить свой контингент либо за счет призывников, либо за счет мобилизации. По неизвестной причине они этого не делают. Это их огромный просчет, за который они через пару месяцев очень дорого заплатят. Возможно, заплатив высокую цену, в Кремле поймут, что нужно всерьез воевать, а не строить иллюзии о том, что украинцы-братья и ждут только того, чтобы их освободили от нациков. Вот тогда начнется настоящее шоу. Интересно будет понаблюдать. Но желательно со стороны.

– То, что вы говорите, – неприкрытый цинизм, – возмутился Ник, но тут же в его сознании всплыл чудовищный проект «Очищение», по сравнению с которым украинский нацизм меркнет даже в самых гнусных его проявлениях.

– Это не цинизм, капитан Шерно. Это трезвая оценка реальности от человека, посвятившего двадцать лет разведке. Но вернемся к Украине. Русские, видя, что мы на протяжении восьми лет открыто готовим против них таран, решили действовать на опережение и в феврале нанесли удар первыми. Их план сработал не полностью, но итак неплохо получилось: они вошли на Донбасс и взяли пару областей на юге Украины. Сейчас русские режут русских, что нам и надо было. Как бы теперь ни закончилась война, мы в любом случае окажемся в выигрыше. Главное, чтобы политики не облажались и Европа со Штатами не посыпались изнутри. Чтобы расставить точки над «i», повторю, что у Киева шансов выиграть войну нет ни при каких условиях. Реальный расклад будет зависеть от того, что Москва посчитает для себя победой, то есть приемлемой компенсацией за понесенные потери. Сколько земли она захочет присоединить и во что решит превратить остатки Украины, если не заберет ее полностью. В любом случае для Москвы это будет огромная победа, потому что присоединение новых территорий стоит любых жертв, людских, экономических или репутационных. Просто вдумайтесь. С окончания Второй мировой Америка постоянно воюет. На протяжении семидесяти пяти лет не было ни года, чтобы мы где-нибудь не вели боевые действия, кого-нибудь не бомбили или не наносили ракетные удары. При этом к США не было присоединено ни сантиметра чужой территории. А Россия за восемь лет отжала Крым, а сейчас заберет Донбасс и юг Украины. А это, на всякий, случай кусок земли размером в треть Франции. Так что, несмотря на все иллюзии, в Кремле знают, что делают. Наша задача, чтобы при этом Россия понесла как можно больше потерь и получила максимальные разрушения на приобретенных территориях, на восстановление которых потом десятилетиями придется тратить гигантские ресурсы. Как видите, я с вами полностью откровенен, – Смит улыбнулся своей милой, почти невинной улыбкой. – Ну что. Вы еще не передумали ехать в Харьковскую область после того, что услышали?

– Не передумал, – буркнул Ник и исподлобья взглянул на разведчика, который, судя по озорному блеску в глазах, наслаждался тем, какой эффект произвели его слова на наивного француза. – Только непонятно, чем вам, таким продвинутым, могу помочь я? Разве что врачом в госпитале или на передовой.