Очи познания: плоть, разум, созерцание

Однако сначала давайте рассмотрим становление самой науки. С исторической точки зрения в своем повествовании мы приближаемся к 1600 году н. э. До этого времени над человеческим знанием доминировала Церковь – при помощи догмы, смешивавшей и сводящей воедино очи созерцания, рассудка и ощущений. Если Библия говорит, что Земля была создана за шесть дней, значит – так оно и есть; если в догме утверждается, что предмет, весящий в десять раз больше, чем другой предмет, падает на землю в десять раз быстрее, значит – так оно и есть. В этом состоянии путаницы никто и не обеспокоился тем, чтобы тщательно на практике поупражнять око плоти и просто понаблюдать за миром природы. На самом ли деле более тяжелый предмет падает быстрее, чем легкий, как утверждает Церковь? Почему бы нам не проверить это утверждение?

Если цивилизованные мужчины и женщины живут на земле в течение, скажем, уже десяти тысяч лет, тогда можно сказать, что потребовалось десять тысяч лет, дабы кто-то помыслил эту простую идею и действительно воплотил ее на практике. И затем, в районе 1600 года, некто по имени Галилео Галилей поднялся на Пизанскую башню и сбросил вниз два объекта (один тяжелый, один легкий), и они упали на землю одновременно. И мир навсегда, повторюсь – навсегда изменился.

Научный метод был изобретен независимо друг от друга и одновременно Галилеем и Кеплером на рубеже XVII века. Не будет искажением, если мы скажем, что они просто использовали око плоти, дабы взглянуть на мир плоти, ведь именно это и произошло. «До времени Кеплера и Галилея, – пишет Л. Л. Уайт, – единственными развитыми системами мысли были религиозные [око созерцания] или философские [око рассудка] упорядочивания субъективного опыта, тогда как объективные наблюдения за процессами природы, хотя и собирались, оставались сравнительно неупорядочены. Средневековый рационализм был субъективен; все еще не существовало рациональной философии природы [не было эмпирико-аналитической мысли] подходящей сложности или точности».[23]

Кеплер и Галилей, на самом деле, сделали нечто намного более гениальное, нежели простое использование ока плоти тщательным и выверенным образом. Многие до них скрупулезно и длительно наблюдали за природой (например, Аристотель), но никто до этого не изобрел научного метода. Пожалуйста, хорошенько отметьте этот момент, ведь данный факт, судя по всему, ускользает от большинства исследователей: если термин «научный метод» вообще хоть как-то соотносится с историческими событиями и персоналиями, то можно сказать, что он был изобретен и практиковался Кеплером и Галилеем.

Ведь Кеплер и Галилей использовали око плоти не просто для того, чтобы наблюдать за природой, а для того, чтобы наблюдать за природой совершенно конкретным образом; этот «конкретный образ» как раз и составлял суть нового открытия. Это был научный метод, современная наука, настоящая эмпирическая наука. Сегодня популярны изречения, дескать, наука означает всего лишь «знание» или что она есть, в основе своей, «хорошее наблюдение», но это не так. Как отмечает Уайт: «В течение двух тысячелетий человек занимался наблюдениями, сопоставлениями наблюдений и попытками классифицировать свои наблюдения, однако до сих пор ни одна система мысли о природе не предлагала никакого метода, который можно было бы систематически использовать для осуществления процесса научного открытия…»[24] Наука представляла собой не просто хорошее наблюдение, ибо таковым человечество занималось тысячелетия; она являлась определенным типом наблюдения.

Но прежде, чем я опишу суть данного конкретного типа наблюдения, позвольте мне очертить несколько его дополнительных характеристик. Перво-наперво новый научный метод был эмпирическим и экспериментальным. Допустим, перед нами стоит вопрос: «Падает ли предмет, который в два раза тяжелее другого предмета, в два раза быстрее?». Средневековый рационалист мыслил бы следующим образом: «Во всех смыслах мы знаем, что, когда измерение природного объекта увеличивается по одной шкале физических величин, оно также пропорционально увеличивается и по всем остальным. Например, полено, которое в два раза длиннее, весит в два раза больше. Вес – это физическая величина, таковой же является и скорость. Следовательно, любой предмет, который в два раза тяжелее, чем другой, должен падать в два раза быстрее». Галилей же, со своей стороны, просто пошел на улицу и проверил это на практике.