Очи познания: плоть, разум, созерцание

Вероятно, самым характерным свойством базовых структур (по меньшей мере в том виде, в каком я их представил) является то, что каждая из них лишена самости. Иными словами, нельзя указать ни на одну из ветвей структурного дерева, изображенного на рис. 8, и объявить, что, дескать, вот это эго, а тут самоощущение, а здесь – чувство собственной самости.

Я утверждаю, что причина этого состоит в том, что данные базовые структуры изначально не имеют самоощущения, но в ходе развития возникает система самости и в качестве своего субстрата последовательно перебирает базовые структуры сознания. В некотором смысле базовые структуры формируют ступени в лестнице, по которой взбирается система самости – от материи к телу, разуму, тонкому, причинному и духу (порождая определенные стадии перехода самости в процессе, как мы увидим далее).

Но на данный момент наш тезис состоит в невозможности сказать, что какая-либо отдельная ступень лестницы или же комбинация ступеней изначально обладает самостью. Это очень схоже с буддийской идеей пяти скандх (грубо говоря, физического тела, ощущения-восприятия, эмоции-побуждений, низших и высших уровней мышления). Утверждается, что каждой из них характерна анатта, или отсутствие самости, и все же каждая из них (временно и неизбежно) служит в качестве субстрата для самоощущения. Когда самоощущение проходит через структуры-скандхи и выходит за их пределы, тем самым переставая существовать в своей изолированности, результатом становится нирвана, или бессамостное сияние, в котором скандхи все еще могут продолжать функционировать, однако будучи лишенными искажений персонализации. В сущности та же самая идея встречается и в психологии йогических чакр, покровов веданты и виджнян махаяны: в каждой из этих систем считается, что есть ряд базовых структур, покровов, или чакр, которые в фундаментальном смысле не наделены самоощущением отдельности, – в пользу чего говорит тот факт, что, скажем, просветленный мудрец все еще имеет доступ ко всем базовым структурам (например, физической, эмоциональной, ментальной, тонкой), но он или она исключительно не отождествлены с ними и не ограничен ими; есть структуры сознания как такового, но нет отдельного «я», или самости, в сознании.

Это говорит в пользу того, что система самости, хотя в предельном смысле она и иллюзорна, тем не менее выполняет совершенно необходимую, но промежуточную функцию. А именно: она является средством осуществления развития, роста и трансценденции, – или, если вернуться к нашей упрощенной метафоре, самость есть то, что взбирается по лестнице структурной организации, подъем по которой ведет к освобождению самости от самой себя, «иначе день пришедший Страшного суда меня застанет неуничтоженным, – писал Блейк, – и буду схвачен я, и предан в руки самости своей».

В таком случае система самости, даже хотя в предельном смысле она и иллюзорна, на промежуточном этапе необходима, уместна и функциональна, и это подводит нас к обширной теме, известной под общим названием «психология самости» (данное словосочетание впервые было использовано Маслоу для описания того, чем он занимается). Только в последние несколько десятилетий психологии самости (изучению того, что такое самость, каковые ее функции и составляющие и какой процесс развития она проходит) начало уделяться значительное внимание. («Только в течение последних двадцати лет мы наблюдаем сдвиг психологии обратно к сознанию самости субъекта».[186])

Исследования природы и функции системы самости, основанные Хартманном, Салливаном, Дж. Г. Мидом, Эриксоном, Роджерсом, Фэйрбейрном, Кохутом, Левинджер, Маслоу и Брэнденом, совсем недавно вышли на передний план. Действительно, на значимость психологии самости могут указывать и прозвучавшие не так давно слова: «Кохут и Чикаго являются современными эквивалентами Фрейда и Вены».[187] Кохут является автором знаковой работы «Восстановление самости».

В настоящем разделе я хочу ограничиться лишь описанием, на базе трудов вышеупомянутых теоретиков, того, что я вижу в качестве ряда основных качеств системы самости. Мы могли бы начать с замечания, что даже такие выступающие против идеи самости психологи-философы, как Юм и Джеймс, чувствовали, что самоощущение связано с памятью, или способностью связывать и упорядочивать вокруг предыдущего мгновения мгновение настоящее. Для Джеймса самая глубинная самость – «Самость всех самостей» – состояла из «последовательных актов присвоения, поддерживаемых в течение времени настолько длительного, насколько позволяют способности индивида».[188]