Очертя голову, в 1982-й (Часть 1)

Рак головного мозга приносит невыносимые страдания

Это была хрупкая рыжеволосая девушка, сидевшая за стеклом рецептурного отдела.

— Я вам вчера звонил, — сказал Дима, наклонившись к окошку. — От Андрея Осипова. Припоминаете?

— Да, конечно. Я только не совсем поняла… гептилрезорцин — это от глистов…

Котов покраснел.

— Знаете, я, наверное, неправильно записал. Я уточню, как правильно… Но дело не столько в этом… Ничего, если я вас подожду?

— Ну, подождите…

Дима вышел из аптеки и закурил. А пожилая продавщица из отдела градусников и клизм достала из кармана бумажку и набрала номер:

— Семёнова из четырнадцатой аптеки. Да. Возле Кати Щехорской отирается какой-то тип. Да. Да. Хорошо. Не за что.

Вскоре они неторопливо шли рядом. Дима не знал, что говорить.

— Вы с Андреем давно знакомы? — рассеянно произнёс он, мысленно перескакивая с одного на другое.

— Вообще-то с детства.

— Почему так грустно? Вы больше не дружите?

— Нет, теперь мы даже не дружим. С тех пор, как у него это началось… ну, вы понимаете…

— Да, конечно, я понимаю, — мягко сказал Котов, соображая, что бы это значило.

— Должна вас сразу предупредить, что если он прислал вас по этому поводу…

— Нет, нет! — поспешил заверить её Котов, сообразив, наконец, что речь идёт о наркотиках. — Никто меня к вам не присылал.

— Могу вам поверить, потому что вижу, что вы сами этим не увлекаетесь.

Котов хотел сказать, что ему глубоко до лампочки, что именно, когда и где употребляет Андрей Осипов. Не хватало ему быть нянькой взрослому человеку. С собой бы до конца разобраться.

Они присели на скамейку.

— Так в чём же дело? — спросила Катя.

— Нет никакого особенного дела. Просто жить осталось совсем немного.

— Вы шутите?

Котов покачал головой.

— Вы что, больны?

Котов выдержал паузу и кивнул.

— Вам необходимо достать какое-то редкое лекарство?

Котов покачал головой.

— Лекарство не поможет. Это рак мозга.

Катя закашлялась, стала взволнованно рыться в сумке, достала из пачки новую сигарету, прикурила от старой и глубоко затянулась.

— Что же делать?

Котов пожал плечами.

— Очень сильные боли?

— Да, очень сильные. Иногда невыносимые. С каждым днём чаще и мучительнее.

— Я поговорю… я проконсультируюсь… я попытаюсь облегчить ваши страдания.

— Не стоит. Ничего не поможет, я всё знаю.

Катя сделала несколько немых отчаянных жестов.

— Понимаете, — продолжал гнуть своё Котов, — однажды эти приступы превратятся в один последний припадок, который будет длиться сутки, неделю, а может быть и месяц… До конца. Никто не сможет остановить этот кошмар кроме меня самого.

— Но ведь что-нибудь, хоть что-то можно сделать!?

Котов посмотрел Кате прямо в глаза.

— Быстродействующий яд. Я приму его в тот час, когда смерть будет неизбежна. Это и только это было бы истинным милосердием с вашей стороны. Обезболивающие средства, наркотики — самообман, который сделает конец ещё более долгим и мучительным.

Катя отвела глаза и долго, опустив голову, молчала. Котов сидел как на иголках.

— Хорошо, — наконец проговорила она. — Я достану вам цианид. С условием, что вы примените его только в минуту самой крайней необходимости. Когда надежды не будет. Вы обещаете?

Котов молча взял её руку и прикоснулся к ней губами.

«Можно я вас провожу?»

Неделю спустя Катя протянула Котову ампулу с раствором цианида. Глаза у неё были заплаканные.

— Умеете пользоваться шприцем?

— Разберусь. Большое вам спасибо.

Катя не прощалась. Её терзали сомнения. Она чувствовала себя виноватой перед этим парнем. Она испытывала к нему сострадание.

— Когда примерно… вы рассчитываете?…

— В точности не знаю. Говорят, что года полтора ещё можно протянуть. Хотя… какой смысл?…

Девушка была очень привлекательна, Котов поглядывал на неё с интересом.

— Пожалуйста, — Катя взяла его за руку, — прошу вас, не делайте поспешных шагов. Поверьте, чудо случается на каждом шагу.

Котов ощутил тепло её ладони.

— Куда вы сейчас?

— Домой…

— Можно я вас провожу?

О преимуществе желатиновой оболочки

Александр Сулейманович вызвал Котова уже через пару дней.

— Что вы делали в аптеке? Какие у вас отношения с Екатериной Щехорской? Что она вам передавала?!

Кизяк тряс Котова, сжимая в кулаках ворот его рубашки, склонившись над ним с перекошенным злобой лицом, брызгая слюной. Котов задыхался, скрипучий стул ходил под ним ходуном.

По прошествии нескольких часов изматывающего допроса он подписал составленную с его слов объяснительную записку, главным действующим лицом которой был не сам Котов и не Екатерина Щехорская, а Осипов Андрей, наркоман с двухлетним стажем. В обмен на эту подпись и ампулу с ядом Кизяк пообещал оставить в покое его и Катю. Ампула будет приобщена к её личному делу вплоть до её первого серьёзного проступка. (Эта ампула так и осталась единственной уликой; Осипов не дал против своей знакомой никаких показаний.)

Получив от Котова желаемое, Кизяк смягчился.

— На вот, возьми, — положил он на стол капсулу в ярко желатиновой оболочке. — Это яд. Наш яд, понимаешь? Мгновенный и безболезненный. Не надо ничего колоть, заносить инфекцию, лежать в реанимации…

Котов сжал капсулу в кулаке.

— Правда?…