Очертя голову

– Таким, как ты? Нет. – Лука улыбался, глядя на неё, но почему-то вдруг показалось, что улыбка у него стала какой-то глупой. И будто Боккачина знает про пари. По затылку пробежал холодок, но позволить себе стушеваться итальянец не мог. Да и что тут такого? Хитрость – это признак ума! Любой итальянец должен уметь "менять костюм в каждой ситуации". А момент тут был самый что ни на есть понятный. Он её хотел. До сумасшествия. Словно не на мотоцикл поспорил, а на собственную мужскую гордость.

Лука взял её руку в свою. Софи попыталась отдёрнуться, но тут же обнаружила на ладони кусочек пармезана. И рассмеялась.

– Ты упрямый, да?

– Как ты догадалась?

– Ой, – испугалась будто чего-то Боккачина, – а когда мы перешли на «ты»?

– Доставка мороженого ночью очень сближает, – вкрадчиво проговорил Лука и потянулся к её талии.

И вдруг рядом раздалось звонкое:

– О, Лука! Привет! Как твоя бабушка?

Луке узнал голос подруги Софи. «Чтоб ты провалилась!» – подумал он, но обернулся и дружелюбно всплеснул руками:

– Ба, Даша! Бабушка в порядке. Безумно рад тебя видеть!

Даша с пакетами, наполненными всякой всячиной, затараторила, как трещотка, про вчерашний фейерверк, который он точно зря пропустил, про его замечательных друзей, про чудесных итальянских старушек, с которыми он их вчера познакомил, про то, что в поездку, если никто не передумал, они с Софи наделают на всех сэндвичи. Лука кивал, улыбался, потому что ответы вставлять особенно было некуда, да они, кажется, этой русской француженке и не были нужны. Сказав что-то короткое по-русски Боккачине, Даша вручила ей половину сумок.

Лука мягко забрал из нежных ручек тяжесть, даже не прислушавшись к протесту. И тут понял, что с продавцом бойкая Даша говорит по-итальянски. Плохо, запинаясь, но… У него кудри на затылке встали дыбом. О, Мадонна! Если Даша поняла хоть что-то из его вчерашней болтовни с пожилыми синьорами из общества «Здоровая старость во славу Божьей Матери», всё пропало!