Очерки времён и событий из истории российских евреев том 3

За два с половиной года войны мобилизовали в армию пятнадцать миллионов мужчин; в деревнях не хватало земледельцев; мобилизация инородцев на тыловые работы вызвала восстание в Средней Азии‚ которое подавили войска. Население в тылу устало от нескончаемой войны с ее огромными жертвами; солдаты на фронте изнемогали от окопной жизни и стремились вернуться домой: к концу 1916 года насчитали около полутора миллиона дезертиров‚ пополнения из тыла приходили на передовые позиции‚ растеряв в дороге до двадцати пяти процентов своего состава. Оппозиционные настроения в обществе нарастали. Предрекали новые поражения на фронтах. Открыто говорили о том‚ что окружение русской императрицы предает Россию императору Вильгельму. Повсюду ругали правительство‚ в котором назначали и смещали министров по рекомендациям Г. Распутина; по свидетельству генерала А. Деникина‚ эти назначения "поражали своей неожиданностью и казались издевательством". Даже умеренные депутаты Государственной Думы заявляли: "Власть гниет на корню..." – "Бороться надо – правительство дрянь..."

В январе 1917 года великий князь Александр Михайлович предупреждал Николая II: "Факты развала и произвола налицо... Недовольство растет с большой быстротой‚ и чем дальше‚ тем шире становится пропасть между тобой и твоим народом... Приходишь в полное отчаяние‚ что ты не хочешь внять голосам тех‚ которые знают‚ в каком положении находится Россия‚ и советуют принять меры‚ которые должны вывести нас из хаоса".

В том же месяце председатель Государственной Думы М. Родзянко докладывал царю о возможности скорых "самых серьезных потрясений"; Николай II сжал голову руками и сказал: "Неужели я двадцать два года старался‚ чтобы все было лучше‚ и двадцать два года ошибался?.." Когда председатель Думы намекнул о "темных силах" и "предательстве" при дворе‚ царь спросил: "Что же‚ по-вашему‚ я – первый изменник?" Родзянко в смущении ответил: "Ваше величество – помазанник Божий..."

2

Монархические организации готовились провести съезд‚ чтобы принять меры против "немецкого и еврейского засилья" в науке‚ промышленности‚ торговле и банковском деле‚ но это было уже не их время. 23 февраля 1917 года начались волнения в Петрограде‚ забастовали девяносто тысяч рабочих. Толпы вышли на улицы с красными флагами и плакатами "Долой самодержавие!"‚ "Хлеба!"‚ "Долой войну!"; солдаты отказывались разгонять демонстрантов и присоединялись к ним. Николай II телеграфировал из Ставки: "Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки..."‚ а министры пока что решали‚ насколько серьезны эти беспорядки и требуют ли они применения энергичных мер. Художник М. Шагал вспоминал: "Солдаты грозили небу кулаками. Бежали с фронта. Прощайте‚ вшивые окопы! Хватит взрывов и крови! Бежали неудержимо‚ выбивали в вагонах окна‚ брали приступом ветхие составы и‚ набившись как сельди в бочке‚ ехали в города‚ в столицы. Свобода полыхала у всех на устах. Сливалась с бранью и свистом... Свобода‚ полная свобода..."

На площадях Петрограда шли непрерывные митинги. 26 февраля рота Павловского полка открыла огонь по солдатам‚ разгонявшим демонстрацию. М. Родзянко направил телеграмму царю: "Положение серьезное. В столице анархия. Правительство парализовано..." Подступало время нерегулируемых событий‚ необходимости принятия решительных‚ быть может, болезненных мер‚ и монархист В. Шульгин признавал бессилие думских депутатов, поддерживавших царя: "Мы были рождены‚ чтобы под крылышком власти хвалить или порицать. Мы способны были в крайнем случае безболезненно пересесть с депутатских кресел на министерские скамьи... При условии‚ чтобы императорский караул охранял нас. Но перед возможным падением власти‚ перед бездонной пропастью этого обвала у нас кружилась голова и немело сердце. Бессилие смотрело на меня из-за белых колон Таврического дворца. И был этот взгляд презрителен до ужаса".

Историк С. Дубнов записывал в дневнике в те дни: "Мы в царстве смерти людей‚ эпох‚ культур... Надвигается революция‚ но впереди идет брюхо‚ голодное‚ вопиющее‚ а головы не видно..." Утром 27 февраля восстал батальон Волынского полка: солдаты убили офицера и вышли с оружием из казарм. Восстали и другие воинские части, и к середине дня многие районы Петрограда были в их руках. На улицах избивали городовых и убивали офицеров; демонстранты братались с солдатами‚ а те группами ходили по городу‚ стреляли в воздух и кричали: "Довольно‚ повоевали!"

27 февраля еще собирался Совет министров‚ обсуждая сложившуюся обстановку‚ а вечером в Таврическом дворце состоялось первое заседание созданного в тот день петроградского Совета рабочих депутатов. Большинство в нем составляли меньшевики и эсеры; председателем Совета избрали лидера меньшевистской фракции в Государственной Думе Н. Чхеидзе‚ одним из его заместителей – депутата Думы эсера А. Керенского. Первое воззвание Совета рабочих депутатов "К населению Петрограда и России" начиналось такими словами: "Старая власть довела страну до полного развала, а народ до голодания. Терпеть дальше стало невозможно..."