Очерки времен и событий из истории российских евреев. 1945 – 1970 гг. Книга 6

Эта операция получила кодовое наименование "Свадьба". Первая группа арестованных скупила все билеты на рейс Ленинград–Приозерск; они намеревались прилететь туда на 12-местном пассажирском самолете Ан-2, связать пилотов, взять на борт четверых, ожидавших в Приозерске, и улететь в Швецию, чтобы оттуда попасть в Израиль. За штурвал самолета должен был сесть М. Дымшиц, бывший военный летчик.

Такое, казалось бы, малозначительное событие произошло 15 июня 1970 года, за которым никто, видимо, не ожидал неожиданного продолжения. Ни те, кто в отчаянной попытке пытался прорваться через границу и попасть в Израиль. Ни те, кто следил за ними, арестовывал, готовил затем показательный "самолетный процесс". Ни десятки тысяч евреев СССР, которые не могли предположить тогда, что это событие отразится на их судьбах и поставит перед ними главный, быть может, вопрос жизни…

3

КГБ получил первую информацию о задуманной акции в начале 1970 года и 30 апреля сообщил в ЦК партии:

"Комитетом госбезопасности получены данные о существовании в Ленинграде сионистской организации, состоящей из пяти групп националистически настроенных граждан по шести человек в каждой.

Руководители групп… составляют "Комитет" данной организации… По непроверенным данным, на совещании "Комитета" 26 апреля с. г. Бутман предложил провести "акцию", содержание которой держится в строгом секрете, и к ее осуществлению привлечь еврейских националистов, проживающих в г. Риге.

Большинство членов "Комитета" выступили против "акции"… Они считают необходимым получить на это санкцию у израильских правящих кругов".

Из Израиля пришел отрицательный ответ; члены Комитета отказались от захвата самолета, но группа Дымшица–Кузнецова тайно готовилась к побегу.

А. Мурженко (июнь 1970 года):

"Нас будет шестнадцать… Конечно, у каждого из беглецов свои мотивы, но основная причина побега лежит на поверхности: нет возможности свободно эмигрировать, поэтому приходится переходить границу нелегально и даже идти на такой шаг, как захват самолета (правда, на земле, а не в воздухе, и, конечно, без оружия…)

Уже ничего нельзя изменить – у меня настроение камикадзе… Мытарства мне надоели, идти на компромисс с совестью не могу. Я устал…"

Э. Кузнецов (из "Дневников", написанных в заключении):

"Вечером в лесу возле аэропорта "Смольное" я сказал, что за нами слежка. Это ты нервничаешь, говорят. Я понял, что все они чувствуют обреченность операции, но не хотят признаться в этом ни себе, ни друг другу… Борис (Пенсон) сказал мне доверительно: "Теперь хоть в петлю, лишь бы не возвращаться…"

Почему же я всё-таки согласился на побег?.. 20 месяцев – от освобождения из тюрьмы до нового ареста – были для меня сплошной душевной судорогой…"

И далее: "Я не знаю ни одного дела хотя бы с пятью участниками, которое обошлось бы без доносчика. У нас доносчиков не было. Это предмет моей гордости…"

И. Менделевич (из книги "Операция "Свадьба"):

"Похоже, нас выследили… Яснее ясного – мы на крючке. Нам не удастся вырваться. Разумнее было бы отложить операцию…

Почему мы не сделали этого? Сложный вопрос… Нас вела мечта, и было жалко от нее отказаться. Да и выбора не было. Оставаться в этой стране мы уже не могли. Сила, овладевшая нами, превышала доводы разума.

И всё же редко мне выпадали такие счастливые дни: я верил, что наконец-то живу в согласии с волей Бога, был счастлив и готов на всё…"

4

15 декабря 1970 года. Ленинградский городской суд на Фонтанке. Усиленные наряды милиции и работников КГБ. Вход только по пропускам. Небольшой зал заседаний заполнялся специальной публикой, состав которой обновляли каждый день. Во время суда происходила частая смена конвоя, приставленного к подсудимым. Топот сапог, щелкание каблуками – иногда это повторялось каждые 10–15 минут.

На скамье подсудимых – 11 человек. М. Дымшиц, Э. Кузнецов, И. Менделевич, С. Залмансон, И. Залмансон, А. Мурженко, Ю. Федоров, А. Альтман, Б. Пенсон, А. Хнох, М. Бодня. В. Залмансон был офицером, и его судил Военный трибунал. Мэри Хнох, Алевтину Дымщиц и ее дочерей к суду не привлекли.

Статьи обвинения: "измена родине", "ответственность за приготовление к преступлению и за покушение на преступление", "хищения государственного имущества в особо крупных размерах" (имелся в виду самолет) , "участие в антисоветской организации", "антисоветская агитация и пропаганда".

Из воспоминаний матери Б. Пенсона:

"Нас, родственников подсудимых, пропускали в здание по списку. Атмосфера в зале была крайне напряженной, на нас смотрели с откровенной злобой.

Но вот начался суд. Обвинительное заключение читали со многими перерывами. Выступления прокуроров длились часами. Судья заметно уставал…