Очерки времен и событий из истории российских евреев. 1945 – 1970 гг. Книга 6

После войны советские войска вели в западных районах страны борьбу с партизанскими движениями поляков, украинцев, латышей, литовцев и эстонцев; взятых в плен расстреливали или отправляли в лагеря, а их семьи высылали в отдаленные районы страны. Не доверяли гражданам городов и деревень, захваченных немцами; при поступлении на работу или учебу следовало заполнить анкету, в которой был пункт: "Находились ли вы или ваши родственники на временно оккупированной территории?"; фальшивая запись в анкете считалась уголовным преступлением.

Выжившие евреи опасались рассказывать, что они были в гетто, потому что там приходилось работать на немцев – строить, ремонтировать автомобили, копать окопы. Их допрашивали следователи: "Как же вы остались живы? Не сотрудничали ли вы с оккупантами?", и бывшим узникам гетто приходилось доказывать, что они не были изменниками.

4

Ценой колоссальных усилий увеличивали в стране производство стали, чугуна, цемента, угля и нефти; получив очередное правительственное задание, министры нередко обращались к Л. Берия – прислать дополнительное количество заключенных, чтобы уложиться в запланированные сроки.

В начале 1947 года министр строительства предприятий топливной промышленности просил в письме: "Товарищу Берия Л. П. Для развертывания строительства прошу организовать еще лагерь на 5 тысяч человек, выделить 30 000 метров брезента для пошива палаток и 50 тонн колючей проволоки". Чтобы ускорить строительство "спецобъекта" по атомному проекту, количество заключенных на тех работах увеличили до 37 000 человек.

Осужденных посылали обычно в труднодоступные и неосвоенные районы Севера и Востока с суровым климатом, где не хватало людей, приехавших туда по собственному желанию. За пайку хлеба и миску баланды заключенные строили заводы и города, возводили плотины, прокладывали дороги, добывали уголь, золото, медь, никель, уран, заготавливали древесину, строили в Москве высотные здания – голодные, бесправные, умиравшие от истощения, болезней, тяжелого физического труда.

Стране требовалась дешевая рабочая сила; повсюду шли аресты для пополнения состава лагерей, но даже карательные органы не могли поставить нужного количества заключенных. В начале 1947 года министр внутренних дел докладывал: "Потребность строек во втором квартале – дополнительно 400 тысяч человек. Необходимо выделить Дальстрою – 50 тысяч человек, БАМу – 60 тысяч, спецстрою – 50 тысяч, лесным лагерям – 50 тысяч, Воркуте-Ухте-Норильску – 40 тысяч и на покрытие убыли – 100 тысяч человек. Прошу дополнительных обязательств по поставке рабочей силы на МВД СССР в ближайшее время не возлагать".

С лета 1947 года начали беспощадно наказывать "за хищение государственного и общественного имущества". Напомним: это был голодный год во время небывалой засухи; чтобы накормить умирающих детей, крестьянки (в основном, вдовы погибших солдат) выкапывали на колхозных полях картошку и свеклу, после уборки урожая собирали хлебные колоски.

В Курской области, не оправившейся еще от разрухи военных лет, приговорили к 5 годам заключения вдову, мать двоих детей – за кражу в колхозе нескольких клубней свеклы и 600 граммов ржаных колосьев. Двух колхозниц осудили на 5 лет за присвоение 4 килограммов картошки, которую они же сажали, окучивали, выпалывали сорняки. Из приговора суда о хищении 2 килограммов 100 граммов зерна: "Подсудимая Филатова виновной себя признала полностью и суду пояснила… что ей нечего было кушать. Суд эти доводы считает неосновательными, а преступление доказанным",

В конце 1947 года Сталин приказал создать лагеря самого строгого режима на 180 000 особо опасных государственных преступников, "оставшихся на воле троцкистов", а также "террористов, меньшевиков, эсеров, националистов…" Эти лагеря быстро переполнились; министр внутренних дел попросил вождя "увеличить емкость… до 250 000 заключенных", на что и получил разрешение.

С 1948 года начали репрессировать "повторников" – тех, кому удалось выжить в заключении и выйти на свободу; их заново отправляли в лагеря на основании прежних обвинений. В СССР процветали доносы и всеобщая подозрительность; один из секретарей ЦК партии провозгласил в те годы: "Бдительность должна стать необходимым качеством советских людей. Она должна являться, если хотите, национальной чертой, заложенной в характере русского советского человека".

Современник свидетельствовал: "Репрессии 1937 года мы еще пытались объяснить тем, что поколение, родившееся до революции, могло чего-то недопонимать, в чем-то быть несогласным с властью. Но мы-то появились на свет при советской власти, мы воевали за нее и спасли ее! В сознании не укладывалось…" В 1949 году арестовали в Воронеже участников нелегальной "Коммунистической партии молодежи"; это были, в основном, школьники, которых обвинили в намерении "захватить политическую власть в СССР".