Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв.

Ряд чтений определенно сближают Повесть о Николе Заразском и Московский свод 1479 г. Например, в Софийской I и Новгородской IV читается «восплакася», в Повести и Московском своде — «возопи»; в Новгородско–Софийских читается «слезы от очию», в Московском своде «слезы от очию, яко быстрины речныя», в Повести — «слезы от очию, яко струю»; в Новгородско–Софийских — «како умре» и «како заиде», в Повести и Московском своде — «како успе» и «камо заиде»; в Новгородско–Софийских «от горести душа», в Повести и Московском своде — «в горести душа»; Новгородско–Софийские дают чтение «Что ли нареку день той», а Повесть и Московский свод — «Како ли нареку день той или како въспишу его»[799]. Очевидно, существующие параллели между плачем Ингваря Ингоревича и поздним вариантом плача княгини Евдокии следует объяснять фактом зависимости Повести о Николе Заразском именно от Московского свода 1479 г.

Выявление летописного источника Повести позволяет высказать обоснованные суждения о соотношении ее редакций в части рассмотренного фрагмента. В редакции А имеются многочисленные искажения текста и пропуски: отсутствуют слова «слезы от очию яко струю испущаа» (297), «уность бо не отиде от нас, а старость не постиже нас» (298), «гортань премолкает, смысл изменяется» (298). В редакции Б_х добавлены по сравнению с источником слова «велми ревый» (317) и допущены мелкие пропуски. В редакции Б₂ искажение: «драгый» вместо «светлый» (339).

Несомненные признаки близости обнаруживают также Похвала роду рязанских князей в составе Повести о Николе Заразском и «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго». Д. С. Лихачев предполагал, что Похвала роду рязанских князей более логична, отличается цельностью изложения и объединена общим ритмом, следовательно — первична по отношению к «Слову»[800]. Но исследователь не принял во внимание такой фактор, как возможность умелой литературной редактуры более позднего компилятора.

Сравним тексты: