Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв.

Господь же укрепи Еуфросину и дасть еи побѣду на пронырливаго, и просвятися всеблаженая от Духа Святаго. И показанна еи быша мира сего области дияволя, вся мечтания в кратце времени, и аки венецъ на главѣ его; бесовъскыя же полкы виде предстояща еи, акы тма. Злато же и сребро и всякую тварь, камение драгое, и бисеры виде яко калъ и скверъны сущая ласкания сласти гнусоту узрѣ. И виде духи различныа: пронырьства, забытия и лѣности, самолюбия и ненависти. Духъ же сребролюбия зияя, пожрети хотя мира. Призываху же праведную безстудно къ грѣху; она же призвав скорое заступление, твердую пред стателницу, всесвятую Богородицу, и створивъ крестное знамение, скоро разгна мечтание их. Сие же не утаися великиа оноя старица, и любляше Еуфросинию паче всѣх сестръ о утробе Христовѣ, видя ея Духом Святым осѣняему многообразною мудростию и благодатию преспевающу.

Во един же от дни рече Еуфросиния к великои черноризицам: «Како, госпоже моя, преложися существо бесовъское от существа аггельскаго?» И к неи великая отвеща: «Послушаи, чадо. Существо не приложися ничим же, но преложение нрава праведнаго и грѣшнаго». И рече раба Христова къ игумении: «Существо и составъ сотонин показа ми Господь, госпоже моя. Кая убо есть печаль тщание оного суетного труда и дѣла, им же дѣлаетъ и совокупляетъ къ святымъ брань?» И старица рече: «Чадо, супостату не сущу приснии воини цареви не бываем. Господь, чадо, да соблюдет тя и всесвятая Богородице, общая предстателница и заступница избавит тя от оного злыя хитрости, поне же в желѣзныя плесница обулся есть, ловя иноких. Никого же тако, чадо, тъи злодѣи не ратуетъ в родѣ человѣчестем, яко же отвергшихся мира и яже в мире суть и обещавшихся Христови». И рече Еуфросиния: «Проклята буди оного печаль и злая того дѣяния. Мы бо призываем Отца и Сына и Святаго Духа и всегда с нами есть, и посреде нас и Тъи въ Троицы единъ истинныи Богъ нашь; убьетъ его глаголом устъ Своих и упразднитъ явлением пришествиа Своего, пришествие бо Его к боготечным душам на потребление есть дѣтели сатанины».

Диявол же различными мечтании во сне устрашаше ю. И се на много время творяше, мня ше окаянныи, яко утрудився изнеможет преподобная и отбежит к родителем си добродѣтелнаго подвига. Блаженая же глаголаше к бесом: «Крестъ врачевство мое есть, стѣна же крѣпка имя Христово, сего ради не убоюся от страха нощнаго и от стрелы летящиа во дне. От вещи во тмѣ приходящия, от стряща и бѣса полуденнаго». Диявол же без вести бысть и с козньми своими, бе бо рука Господня на праведнеи, стояше же неподвижима, молящися Пресвятеи Богородицы со многими воздыхании и кравовыми очима, [усты][679] глаголюще: «О, Пресвятаа Госпоже Богородице Владычице, исхыти мя из рукы змиевы человекоубиица, борющюю мя лукавствомъ поглотити[680] до конца. Съкруши челюсти его, Владычице, молю тя, Госпоже, и козни его разори. Да избывъ, Всесвятаа, от нохтеи его, величаю, обрадованная Богородице, заступление Твое». [681]Диявол же преобразися во образе отца ея и влѣзе в хижю, иде же от труда почиваше блаженная Еуфросиния, и глагола еи: «Сдѣ ли сидит чадо мое? Сдѣ ли сѣдит утѣха душа моея? Сдѣ ли суть свѣт очию моею и утроба моя прекрасная Феодулия? И азъ мятуся с рожшею тя тебе ради, чадо мое. Почто такову скорбь створи нама, чадо? Почто не брежеши о родителех си? Не вѣси ли, чадо, ибо тебе ради приидох! Что седиши, дряхлуя измененымъ лицем, измененою плотию? Иди со мною, чадо, въ господство наше, иди въ отечьствие свое въ град преименитыи Черниговъ. Иди в дом наю, к рожешеи тя. Аще ли обрученныи ти отиде к тамо сущим в вечная благая пребывалища, к тому же не створим вдати тя на обручение брака. Чадо, идеве въ отечьство наше, гдѣ есть свѣтъ лица твоего, прекрасное чадо Феодулии. Кто тя прельсти? Нама, рождьшим тя, не повѣдати вещи сицевыя». Она же непщевавши, яко отецъ ея есть и рече к нему: «К тому не прииду, отче, въ град твои, Господня есть земля и исполнение ея, отрекох бо ти ся. Обещах же ся Христови, жениху своему, иже ни дрѣмлет, ни спитъ, храняи люди Своя новаго Израиля. Да не погублю си благородства». И в себе бывши, от сердца возопи, воздевъ руце на небо, створи молитву. И абие ищезе диявол. Тогда блаженная Еуфросин[и]а разуме, яко диявол есть, и рече в себе: «Мало не прельсти мене диявол».

Се пакы дияволъ во образе етера со юношами, нося блюда златыя и сребреныя, на них же бе всяка птица в снедь, и рече еи: «Присла к тебе обрученныи ти князь Мина, приими сия, госпоже моя». Она же воста противу видению, знаменавшися, рече къ дияволу: «Да прокленет тя Богъ, не мощне не рожю[682] о тебе, имам бо Бога заступника и Того всенепорочную Матере». И абие ищезнуша. И въздевши руце на небо, блаженая Еуфросиния, возопи гласом велиим, глаголюще: «Боже, створивыи небеса и измѣривыи пядию, слава имени Твоему! Избави мя, Господи, из рукы дияволя! Владыко всея твари, съдетелю, не забуди рабу Твою, слава Тебе в вѣкы, аминь».