Очерки из будущего

Это деревенская улица с большими вязами по обеим сторонам, а посередине тянется еще один ряд, расположенный на узкой полосе травы, так что улица и проезжая часть на самом деле двойные. Жилища по обе стороны не только далеко разделены широкой улицей, но и еще более обособлены большими садами со старыми фруктовыми деревьями. Сейчас четыре часа солнечного августовского дня, и над сценой царит тишина, похожая на субботнюю, но с ленивым сладострастием. В течение часа не проехал ни один экипаж, не прошел ни один пешеход. Изредка раздаются звуки детей, играющих в саду, щеколды на воротах в конце улицы, затихающего пение сонного певца – все это лишь знаки препинания поэмы летней тишины, которая длится весь день. На верхушках деревьев ярко пылает солнце, а между их стеблями видны луга, которые нагреваются от жары, как будто вот-вот закипят. Но тенистая улица предлагает прохладный и освежающий вид для глаз и настоящую долину убежища для иссохшего и запыленного путника на дороге.

На широкой площадке одного из причудливых старомодных домов, за ненужной ширмой из вьющейся лозы, две девушки коротают время после полудня. Одна из них нежится в роскошном кресле-качалке, а другая сидит более чопорно и усердно шьет.

– Полагаю, ты будешь рада увидеть Джорджа, когда он приедет сегодня вечером, чтобы отвезти тебя в город? Боюсь, что вам будет здесь довольно скучно, – сказала последняя с интонацией тревожной ответственности, которая в достаточной степени свидетельствовала о том, что сидящая напротив красивая девушка была гостьей.

Эта молодая леди, когда к ней обратились, предавалась роскошному деревенскому зевку – действию, которое ни в коем случае нельзя торопить, а следует полностью и лениво наслаждаться всеми его затяжными стадиями, и таким образом практиковать удивительно успокаивающее и усыпляющее расслабление, совершенно неизвестное нервным жителям городов, чей зевок вызывает раздражение, а не отдых.

– Мне так нравятся эти плейнфилдские зевки, Люси, – сказала она, когда закончила. – Ты хотела сказать, что здесь немного скучно? Ну, может, и так, но тогда деревья и все остальное, кажется, "наслаждаются собой так сильно, что было бы эгоистично поднимать шум, даже если это развлечение не по мне".

– Твое веселье, я полагаю, прибудет к шести часам.

Другая рассмеялась и сказала:

– Я бы хотела, чтобы ты больше не упоминала Джорджа. Я так часто думаю о нем, что мне даже стыдно. Я уверена, что для помолвленной девушки это место не самое подходящее. Можно стать ужасно сентиментальной, когда нечем занять мысли, особенно с такими невероятными лунами, как у вас. Прошлой ночью я очень испугалась одной из них. Она вытягивала меня через глаза, как огромный пластырь.

– Мейбл Френч!

– Мне все равно, ведь все так и было. Это было просто ощущение.

Торопиться в разговоре не стоило, потому что насыщенная, мягкая летняя тишина была такой ощутимой, что паузы не казались пустыми, и прошло, наверное, полчаса, когда Мейбл вдруг наклонилась вперед, приблизив лицо к виноградным зонтикам, и негромко спросила:

– Кто это? Скажи мне! По-моему, это самые первые люди, которые проехали сегодня днем.

Мимо медленно проехал красивый фаэтон, в котором сидели пожилые джентльмен и леди.

– О, это всего лишь адвокат Морган и старая мисс Руд, – ответила Люси, взглянув вверх, а затем снова вниз. – Они регулярно катаются раз в неделю, и всегда примерно в это время после полудня.

– Они похожи на людей после обеда, – сказала Мейбл. – Но почему адвокат Морган не берет с собой жену?

– У него её нет. Ближе всех к этому статусу мисс Руд. О, нет, не надо закатывать глаза, в городе нет ни одной подходящей старой девы, да и холостяка тоже, если уж на то пошло.

– Они родственники?

– Нет, конечно.

– И как долго длится этот платонический роман, скажи?

– О, с тех пор, как они были молоды, – лет сорок, наверное. Я знаю об этом только по преданию. Это началось за много лет до моего дня рождения. Говорят, когда-то она была очень красивой. Старая тетушка Перкинс помнит, что в детстве она была первой красавицей деревни. Это кажется странным, не правда ли?

– Расскажи мне всю их историю, – сказала Мейбл, повернувшись так, чтобы оказаться лицом к лицу с Люси, когда фаэтон скрылся из виду.

– Рассказывать особо нечего. Мистер Морган всегда жил здесь, и мисс Руд тоже. Он живет один с экономкой в прекрасном доме в конце улицы, а она совершенно одна в маленьком белом домике вон там, среди яблонь. Все люди, которые знали их в молодости, умерли, уехали или переехали. Они – реликты прошлого поколения, и на самом деле так же привязаны друг к другу, как пожилая супружеская пара.

– Так почему же они не женаты?

Если бы мистер Морган и мисс Руд, проезжая мимо, случайно услышали вопрос Мейбл, почему они не поженились, это подействовало бы на них совсем по-другому. Он был бы поражен новизной идеи, которая не приходила ему в голову двадцать лет, но румянец на ее щеках свидетельствовал бы о болезненном сознании.