Очерки истории чумы (фрагменты)

Константин Аристархович Коровин. Бывший каппелевский офицер – отвечал за работу автотранспорта Чумного городка.

Дезинфекционные отряды и дезинфекция. Ощущался значительный недостаток дезинфицирующих веществ, гидропультов, паровых камер. Дезинфекционные мероприятия удавалось в удовлетворительном объеме осуществлять только на территории чумного городка. Предварительная дезинфекция при выездах за больными и трупами проводилась обычно летучим отрядом с помощью гидропультов.

Обсервация. Осуществлялась так называемым домашним методом. Специальный персонал обходил дома и осуществлял термометрию лиц, бывших в контакте с больными чумой. Другой формой обсервации был вывод жителей в особые обсервационные вагоны (чумной поезд на станции Угольной, Никольско-Уссурийский обсервационный пункт, военно-санитарный поезд № 101/11) и в лагеря (обсервационное отделение чумного городка). Все лица, назначенные в обсервацию, проходили сначала через вагон-баню, после которой получали чистое казенное белье, халаты и только тогда пускались в вагоны. Собственные их вещи шли в паровую дезинфекцию. Срок обсервационного наблюдения составил 8 суток, затем перешли на 5 суток. Если человек, подозрительный на чуму, оказывался здоровым, то всех задержанных из-за него в обсервацию отпускали раньше этого срока.

91. Санитарный автомобиль летучего отряда доставляет из одного из кварталов Владивостока подозрительного по чуме китайца

Изоляция. В изоляторы помещались температурящие больные из распределителя, у которых не выявлялись признаки чумы, например, кашель с кровавой мокротой, либо в мокроте не обнаруживали возбудитель чумы — таких сразу везли в чумной барак (рис. 91). Продолжительность пребывания в изоляторе составляла 5 суток. Через владивостокский изолятор прошло 369 человек, выписано здоровыми «по домам» 41 человек; умерли в изоляторе 46 человек; отправлено в чумной барак 282 человека.

Сжигание трупов. В эпидемию 1921 г. к сожжению трупов в крематориях пришли не сразу, первое время их заменяли особого построения костры. Но даже когда уже были построены крематории, на кострах сжигались тела заразившихся и умерших от чумы медицинских работников — так были сожжены останки сестры милосердия Даниленко, санитара-студента Хазова и других. Всего было построено два крематория: один — в Никольске-Уссурийском, второй — наиболее удачный — был построен по проекту инженера Черногубова в самом чумном городке. Вместимость печи составляла 15–20 трупов, в день сжигалось до 65 трупов. За все время эпидемии 1921 г. похоронным отрядом чумного городка (на кострах и в обоих крематориях) было сожжено 647 трупов (209 — умершие во Владивостокском чумном госпитале, остальные подобраны на улицах и в окрестностях города). Из них: китайских — 629; европейских — 18 трупов. Сожжение одного трупа обходилось в 11 рублей.

Помощь иностранных государств. Все китайское участие выразилось, в общем, едва ли не в одном беззаботном резюме, приписываемом административно высокой китайской персоне, что-де: «Китайски люди шибка много есть!»

Более сознательно и по-европейски отнеслись к борьбе с чумой корейцы. Правда, корейская колония не могла помочь ни медицинскими силами, ни оказать материальную помощь, однако они оказывали любую другую посильную им помощь. Наибольшую помощь Приморским чумным организациям в 1921 г. оказали японцы, главным образом в лице их Военно-санитарного отдела. Японцы первыми организовали своевременное получение информации о движении чумы в крае. Они же постоянно держали тесную связь с Харбином, поставив там эпидемический отряд доктора Одда, а на пограничной — отряд полковника Мицуи. Их врачи широко использовали среди своего гражданского населения (по желанию), а среди всех экспедиционных войск (обязательно), производство предохранительных прививок.

92. Изоляционное отделение чумного городка во Владивостоке

Помощь русским противочумным мероприятиям со стороны японских военных властей выразилась:

1)   энергичной поддержкой требований ОСИК, относящихся к улучшению постановки и согласованности в противочумных начинаниях с китайскими санитарными организациями и властями;

2)   от японского интендантства и санитарного отдела русские власти могли иногда получать противочумную вакцину и сыворотку, а также кое-что из дезинфицирующих средств и аппаратов;

3)   и, главное, японцы помогли ОСИК, при ее хроническом безденежье, средствами, взяв на себя целиком содержание Владивостокской участковой санитарно-эпидемиологической организации и Отряда карантинной стражи.