Очерк современной европейской философии

Скажем, в русской культуре очень трудно и высказать это, и понятным образом сформулировать, потому что есть микроб насилия — интеллектуального, духовного, эмоционального, религиозного, — без которого просто невозможно даже помыслить российскую культуру. Обязательно тебя на каждом шагу должны под тем или иным соусом насиловать (я не имею в виду физическое насилие, кстати не самое страшное). И эта атмосфера, когда обязательно тебе в глотку должны впихивать самую последнюю истину, даже саму по себе хорошую, достойную… Но, понимаете, делание добра таким образом само порождает зло. А в общем‑то, можно сказать таким странным образом (он покажется педантским, но вы поняли, что я глубоко верю в реальность метафизики и отношусь к ней в этом смысле серьезно и с некоторым почтением, как к более реальному, чем многое другое, что кажется нам реальным): в русской культуре отсутствует метафизическое сознание. Даже в тех случаях, когда оно иногда выражалось — а выражалось оно через формы религиозного сознания, — вокруг этого все равно был воздух насилия, поскольку существовала идея соборности как особого призвания, идея «русской идеи». Идей не бывает ни русских, ни белорусских. Когда уже что‑то нужно называть «русской идеей» или какой‑нибудь еще, то это явно не идея. Если бы это была идея, ее не надо было бы никак называть. Тем более нет миссий.

В свое время очень хорошо сказал Бердяев (иногда он точно мыслил, не всегда, к сожалению); когда в его присутствии кто‑то очень отчаянно ругал революцию 1917 года, он в сердцах воскликнул: да что вы, ведь революция открыла нам правду о нашем русском народе, а узнать правду всегда благо![146]

Так что давайте на возвышенных словах и закончим весь наш цикл рассуждений и простимся. Если мысль исчерпалась, ее нужно считать исчерпанной. Спасибо.