ОЧЕНЬ ЖАРКИЙ ДЕНЬ

Я, Макс Робеспьер, совершил посадку своего вертолета в пригороде Неаполя. Теперь надо выйти на связь с друзьями. Мой брат и Кутон успешно пересекли границу. А как дела у Антуана и Светланы? Антуан при нашем последнем разгово­ре говорил, что они почти достигли границы, и всё идет нор­мально.

—   Волнуетесь за друзей? — спрашивает Мадлен. — Увере­на, с ними всё хорошо.

—   Да, — кивает Оливье. — Поехали к морю, папа! Нет, сначала в лавку для художников. Я куплю холст, кисти и краски.

—   Мы всё тебе купим! — обещает Мадлен. — Только иди рисовать куда-нибудь подальше от нас.

—   Почему? — удивляется тот.

—  Там виды получше, — отмахивается Мадлен.

Загорается огонек на моих часах. Кто-то выходит на

связь. Это Тальен. Наверно, по поводу Терезы. Попросить Мадлен снять браслеты. Это тоже можно сделать с помощью пульта с любого расстояния.

—   Макс, — голос Тальена дрожит. — Я не виноват. это не я. Светлана и Антуан схвачены. их приволокли в Конвент и заперли в подвале. огромная охрана. Мне велели пере­дать тебе эту новость. они ждут, что ты придешь за ними.

—  Чёрт возьми! — ругается Мадлен. — Что теперь делать?

—  Я должен вернуться, — говорю я.

—  Не надо, папа, там опасно, — уговаривает меня Оливье.

—  Я не могу бросить друзей в беде! — твердо говорю я.

—  Тогда я с тобой! — не унимается Молюссон.

—    Успокойся! — шикает на него Мадлен. — Одно дело Макс пойдет один, другое — с компанией! Хотя. мне тоже тяжело отпускать Макса. Но без чёткого плана я его точно не пущу! Макс у вас есть план?

Мадлен вопросительно смотрит на меня. План? Да, без плана соваться в такое опасное предприятие не следует. Я по­гружаюсь в размышления.

—  У меня есть кое-какие идеи, — говорю я. — Ваши заме­чания будут очень полезны.

Я, Антуан Сен-Жюст, вместе со своей невестой Светланой сижу в подвале Конвента. Место не из приятных. Я молю Бога, чтобы Макс не пошел за нами и, чтобы враги отпусти­ли Светлану.

—   Прости меня, Светик, — говорю я ей. — Я часто грубил тебе.

—    Брось, — улыбается она. — Это было давно. Тогда ты просто стеснялся своей любви ко мне, вот и надел маску гру­бости. А когда у нас начался роман, ты всегда был очень мил.

Я вздыхаю:

—  Жаль, что наш роман оказался таким коротким.

Светлана кивает.

Дверь отворяется, на пороге предстает Лазар Карно.

—     Пришел поиздеваться? — спрашиваю я. — Или уже пора на гильотину?

—    Ошибаешься, — перебивает он. — Я пришел спасти Светлану.

Девушка вздрагивает. Карно подходит к ней, снимает на­ручники. Светлана потирает онемевшие запястья.

—   Светлана, быстро, идем со мной! — твердо говорит Ла­зар. — На этот раз без глупостей!

Слава Богу! Светлана будет спасена! В Лазаре осталась капля человеческих чувств. Разве можно дать погибнуть та­кому очаровательному созданию как Светлана!

—  Иди, — говорю я ей.

Она колеблется, но всё же соглашается следовать за Лаза- ром.

—   Прощай, дорогая, — говорю я ей.

Наши губы соприкасаются.

—  Хватит! — зло прерывает нас Карно. — Идем!

Светлана молча следует за ним. Она останавливается в

дверях, оборачивается. Её фигурка красиво смотрится на фоне яркого света в проеме двери. Светлана дарит мне про­щальный взгляд. Лазар хватает её за локоть и уводит!

Ох, Бог услышал мои молитвы!

Я, Лазар Карно, веду за собой Светлану. Я крепко держу её за руку. Она безмолвно следует за мной. Даже удивитель­но. Думал, девчонка начнет упираться.

Мы сталкиваемся с Фуше.

—  Так, так, — улыбается он. — Опять нашу красавицу спа­сают!

—   Иди ты к черту, — огрызаюсь я. — Тебе этого не по­нять.

— А вот это ложь, — обижается Фуше. — Я тоже влюбчив.

—   Поэтому ты и пошел в священники, — язвлю я. — Мне некогда слушать твою гнилую болтовню!

—   Что-то ты груб, — качает головой отставной поп. — А вот с этой девицей одна беда. Ты сам же знаешь её прыть!

—   У меня есть свои методы, — говорю я. — Всего хоро­шего.

На этом разговор закончен.

Мы со Светланой выходим из здания. Я усаживаю её в ма­шину.

Вот мы в аэропорту. Ангар малых самолетов.

—    Я отправлю тебя самолетом на автопилоте, куда ска­жешь, но подальше от Франции, — говорю я, доставая пульт.

—     Российская Империя, имение Строгановых, — четко говорит Светлана.

—   Отлично! — хвалю я. — Очень далеко, и для тебя удоб­но. Поль Строганов ведь твой приятель.

Светлана кивает.

Я помогаю ей сесть в самолет. На моем пульте высвечива­ется карта Европы. Я нажимаю на нужные координаты.

—  Через пару часов твой самолет сядет на аэродром твое­го друга, — говорю я. — Там ведь есть аэродром?

Она вновь только кивает.

—  Что ж, счастливого пути! — желаю я.

—   Спасибо, — коротко благодарит меня Светлана.

—   Не за что, — говорю я, понимая, что действительно не за что.

Самолет накрывается стеклянным куполом. Мотор начи­нает работать. Самолет выезжает на взлетную полосу.

И вот он разгоняется, взлетает, набирает высоту. Я смотрю на самолет. Провожаю его взглядом. Он уже скрылся за об­лаками, а я всё смотрю и смотрю.

ЗАНАВЕС

Я Антуан Сен-Жюст, уже приготовился к смерти. Смерть — это просто. Один быстрый удар ножа. Я даже ничего не почув­ствую.