Очень заботливый владелец (ЛП)

Кстати, мы все еще не женаты, так что городским сплетникам есть, о чем поговорить. Особенно теперь, когда я на четвертом месяце беременности и живот уже не спрятать. Мы оба очень боимся вступать в брак, особенно я. Конечно, мои родители хотят, чтобы мы поженились до рождения ребенка, но думаю, что нужно делать один шаг за раз. Кроме того, я не хочу на наших свадебных фотографиях быть пузатой.

Зато Кэти изо всех сил настаивает на свадьбе. Она хочет быть подружкой невесты и уже выбрала платье, которое, по ее мнению, было бы «супер-потрясающим». Не знаю. Может быть. Но мы счастливы и без этого.

Еще произошло одно событие, которое омрачило наши дни. Подруга Алекса, Жизель, умерла от пневмонии. Мы узнали об этом только через несколько недель после того, как это произошло. Алекс был этим очень расстроен.

Мы решили назвать одного из наших новых щенков в ее честь. Почтить ее память.

Ах, да, у нас появится два щенка. Алекс говорит, что хотел преподнести их в качестве большого сюрприза на День рождения Кэти, но мне кажется, что он сделал это в том числе и для себя.

Надеюсь, что мы сможем дать этим маленьким созданиям жизнь лучше, чем когда-либо была у Жизель. Мне хочется думать, что она бы одобрила это. Алекс говорит, что она бы смеялась до упаду, если бы в ее честь назвали сучку.

Щенка мужского пола Алекс решил назвать Рокки. Теперь я знаю, почему.

Я все еще так волнуюсь, когда Алекс исчезает в своих крестовых походах, но поскольку сейчас он гораздо охотнее работает с полицией, все не так уж и плохо. Думаю, что помощь Дэна в переподготовке бывших бойцовских собак во многом с этим связана. И у него есть несколько полезных контактов, которыми он готов поделиться.

Алекс взял на себя довольно много внештатных работ по архитектурному дизайну, хотя и говорит, что не будет работать 24/7, как раньше. А в остальное время его страсть и внимание сосредоточены на мне и Кэти. Это неплохой компромисс.

Он был прав насчет своего заикания. С нами оно почти отсутствует, но с незнакомыми людьми дела обстоят так же плохо, как и раньше. Я как-то упомянула о том, чтобы он прошел терапию, но Алекс говорит, что мы с Кэти — лучшая терапия в мире.

Меня любят больше, чем я думала, что это возможно. И я была неправа в том, что мне было достаточно любви только к моей дочери. Я так люблю своего милого, молчаливого мужчину.

Так сильно.

Эпилог

Алекс

Доун ждет меня в постели — в нашей постели. Ее темные глаза прожигают меня, когда я вхожу в комнату, и мне становится тяжело просто смотреть, как она откидывается на подушки.

Вскоре я раздеваюсь и показываю ей своим телом, как много она для меня значит.

Она толкает меня в плечо, говоря, что сегодня хочет быть сверху. Я перекатываюсь на спину, притягивая ее на себя, затем провожу руками по ее растущему животу. Теперь, когда она носит нашего ребенка, она кажется мне еще более сексуальной. Она начинает двигаться, и из нее льются слова, говорящие мне, что мое тело принадлежит ей, что я нужен ей и что она чувствует себя собственницей. Поэтому мне в голову приходит мысль: «Как мне так повезло?»

— Не называй меня малышкой-мамочкой! Я не подросток, Алекс!

Доун понятия не имеет, как сильно я завожусь, когда она командует. На данный момент наша сексуальная жизнь зашкаливает, и пару раз мы были близки к тому, что Кэти могла нас застукать, вернувшись домой пораньше, когда ее подвозила мама Холли. Серьезно, мы делаем это по три или четыре раза в день: кому нужен тренажерный зал? Она сказала, что я не должен привыкать к этому, потому что после рождения ребенка мне нужно будет заново познакомиться со своей правой рукой.

Знаю, она боится, что я запаникую, когда родится ребенок, и начну пить, но я ни за что не позволю этому случиться. Я скорее перережу себе горло, чем снова их подведу. Это не значит, что этого чувства нет. Оно словно слон в комнате. Я не лгал, когда говорил, что желание выпить будет всегда. Но я справляюсь. Продолжаю посещать собрания анонимных алкоголиков, иногда со мной ходит Стелла. Она помогла мне, когда я упал на самое дно, так что проводить с ней время приятно. Какое облегчение, что они с Доун снова неразлучны.

Я чувствую себя защитником по отношению к Стелле. Она член семьи. От этого слова у меня все еще сводит живот, но теперь, думаю, в более хорошем смысле. У меня есть семья, и я часть чего-то замечательного. Это самое полное удовлетворение, которое я когда-либо чувствовал.

Каким-то образом мы выдержали городских сплетников. Хуже всего было, когда Кэти пришла домой из школы в слезах из-за дерьма, которое сказали другие дети — что я сумасшедший и урод, раз не могу нормально говорить. Они просто повторяли то, что дома говорили их родители, так что я мог сделать? Это даже не совсем ложь.

Доун пришла в ярость и была готова отправиться в школу и нажаловаться директору, но в конце концов, обсудив это всей семьей, мы решили, что будет лучше просто позволить всему идти своим чередом. Это была тяжелая пара недель для всех, но, в конце концов, это были не более чем старые сплетни.