Очень приятно, Демон! (СИ)

« Ты совсем замерзла. Но мне нет до этого дела. Мне плевать. Плевать». — сам пытается в это верить.

Через пару секунд он неохотно отрывается от Богини. Почувствовав что, алые губы совсем как лёд, и к тому же почти не подвижны. По щекам Нанами бегут слёзы. Акира заметил. Сам не понял зачем, но дотянулся. Смахнул одну такую собственной рукой. Она совсем притихла, под его тяжелым телом. Её запястья, красные от крепких мужских рук, уже давно не делают попыток вырваться.

Нанами повернула голову на бок, и Акира заметил красивые изгибы изящной шеи. Такой тоненькой. Совсем хрупкой. Сквозь кожу можно увидеть, как под ней пульсирует небольшая венка. Тянет коснуться её. Безудержно тянет. Сначала рукой. Потом и губами.

Затуманенный разум Акиры уже не пытается его остановить. Такие нежные прикосновения, волнующие, будоражащие кровь, вышибли за раз всю ненависть к людям. А ведь она копилась на протяжении веков.

Поэтому, пользуясь моментом, демон склоняется над её шеей. Еще пара секунд, и его губы коснутся нежной кожи.

Вроде богиня уже не боится.

И что это? На ее лице… кажется улыбка.

— Томоэ, — шепчут синие от холода губы.

Будто получив электрический разряд в 220 вольт, Акира отстраняется. Имя его врага моментально отрезвило и привело в чувства. Это — как чёртова пощечина. Нет. Хуже. Удар ниже пояса, по демоническому самолюбию. Прямо по огромному достоинству.

Нанами, как на зло, не перестает звать своего хранителя. Кирихито отпускает её запястья. Встает с неё.

«Проклятый лис. Чтоб ты сдох!»

В этот момент в воображении рисуется картинка, как он душит Томоэ собственными руками.

Акира улыбнулся собственной иллюзии.

— Я полон сил, Богиня, — равнодушно бросил он. — Даже проголодался.

Нечего знать этой девчонке, что в нём кипит раздражение. Слишком много чести. Пусть шепчет имя своего любимого. Пусть плачет. Для демона её страдания — пустой звук. Он забрал, что хотел. Жизнь так и кипит в теле. Зато Нанами лежит на полу абсолютно без сил. Как выброшенный, растоптанный цветок.

Акира смотрит на неё пару секунд. Странно, с телом теперь всё хорошо, но в груди что-то ноет. Он берёт банку персиков со стола. Открывает. Начинает есть, как ни в чем не бывало. Казалось, уже шёпот ненавистного имени не беспокоит.

« Персики… Он любит персики…».

Нанами перестает шептать имя любимого. В сознание вторгаются картины из прошлого. Тогда она встретила кровожадного Акиру-Оу. Нанами вспомнила, как очнулась в луже крови. Не своей, конечно. Вокруг неё лежали разорванные части тел неудавшихся воров. Он поубивал всех, кто собирался её ограбить. Причем такую жестокую смерть и врагу не пожелаешь. Настоящий дьявол во плоти.

Акира сейчас сидит так же, как и тогда. Закинув ногу на ногу и поглощая персики из банки. Тогда он вылавливал их когтями, теперь же человеческой рукой.

— Ак…

Демон прервался. Удивленные глаза устремились на распластанную на полу девушку.

— Акира-Оу, — еле слышно сказала Нанами.

Но этого было достаточно, чтобы демон услышал.

Улыбка на миг коснулась его губ и сразу стерлась. Ведь он не тупой идиот, чтобы радоваться тому, что, наконец, вместо «Томоэ», она произнесла его имя. Его настоящее имя.

«Она меня знает? Но откуда?».

У демона память хорошая. Если он встречал её когда-то, значит вспомнит. Её лицо всегда казалось до боли знакомым.

« Точно. Та деревенщина с шарфиком… Нанами», — всплыло в его памяти.

Весело он тогда провёл с ней время. Юкидзи не нашёл правда. Да и фестиваль не посмотрел. Всё из-за того что эта бесполезная неумёха кричала от страха на высокой башне. Прям как в стране жёлтых вод, когда чуть не задушила его в реке.

« Первая крикливая женщина, которую я поймал в свои руки. И последняя».

Глаза Нанами закрылись. Слабость охватила хрупкое девичье тело, унося за собой остатки сознания. Тело всё ещё дрожало от холода.

Акира накинул на себя рубашку. Взял тёплое одеяло в руки. Сам не понимая почему, накрыл им девушку. Присел возле неё на корточки. В лунном свете разглядывал бледное лицо.

— Томоэ…

Снова взялась за своё. Счастье демона длилось не долго.

«Лучше бы ты так шептала мое имя».

И, коснувшись кончиками пальцев, он нежно погладил озябшую девичью щёку. Но тут же одернул руку, будто его обожгло.

И со словами:

— Ойййй иидиот, — покинул дом.

На улице разворачивалось веселье получше. Ятори, завидев господина, примчался как верный пёс.

— Кирихито-доно, как вы себя чувствуете?

Столько лести, что захлебнуться можно.

— Как видишь, болван. Мы уходим отсюда. Подготовьтесь.

— Дух Богини и правда пошёл вам на пользу. Её смерть позволила вам жить, — он улыбался во все тридцать два зуба.

«Чёрт, Ятори, выбить бы тебе их все. Почему меня так взбесили его слова!»

— Девушка жива. Зачем лишаться того, что может тебе ещё послужить.

Ятори, глазами, полными восхищения, глядел на господина. Даже в человеческом теле его дух не теряет своего величия и силы. Он безупречен. Неподражаем. Один такой. Мощь и сила хозяина не имеет границ, куда б не заперли его дух.

Ятори хотел было высказать все свои восторги хозяину, но тут внезапно небо осветили лисьи огни.